ОКОЛО двух лет назад в Уфе во Всероссийском центре глазной и пластической хирургии сделали сенсационную операцию. Известный офтальмолог профессор Эрнст МУЛДАШЕВ трансплантировал глаз 37-летней пациентке Тамаре ГОРБАЧЕВОЙ, ослепшей 20 лет назад. До Мулдашева никто в мире не делал ничего подобного. Сегодня мы расскажем о дальнейшей судьбе Тамары.
НО ПРЕЖДЕ напомним, что происходило на операционном столе 28 января 2000 года. Чтобы создать новый глаз, Эрнст Мулдашев частично использовал глаз донора (взяв из него только сетчатку и роговицу), а остальные "детали" сформировал из аллоплантов - уже давно изобретенных им биоматериалов. Удалив у пациентки невидящий глаз - сморщенный до размеров горошины, - Мулдашев "смастерил" в ее глазнице новый. Благодаря уникальной химической обработке аллопланта трансплантированный орган на его основе не отторгается организмом, как это часто бывает при пересадке человеку инородных тел. Наоборот, он постепенно замещается родными тканями. Они начинают расти, будто подхлестнутые появлением ткани-"гостьи". Рецепт химической обработки аллоплантов держится в тайне. Его знает лишь ограниченный круг сотрудников Центра.
Из темного плена
ЭРНСТ Мулдашев стоял в своей приемной и весело ворковал с какой-то стройной блондинкой, которая заразительно смеялась. Заметив меня, Мулдашев представил свою собеседницу: "Знакомьтесь, та самая Тамара". Признаться, в первый миг я даже не сообразила, о ком это он. Потому что думала увидеть даму, о которой знала, что это брюнетка лет под сорок. Передо мной же стояла женщина намного моложе. Да еще, как оказалось, кардинально сменившая цвет волос...
Она потеряла зрение из-за воспалительного заболевания глаз. После постигшего ее несчастья Тамаре пришлось заново приспосабливаться к жизни. Она ориентировалась в пространстве по количеству шагов, по звукам и даже по тому, как предметы отражают ее собственное тепло. Давно знающие ее люди говорят, что у нее удивительная интуиция, которая порой выдает ей информации больше, нежели глаза человека со стопроцентным зрением. Еще о ней говорят, что она тонко чувствует людей - чего в ком больше: доброго или злого. И действительно, временами ощущаешь себя перед ней, как на экзамене.
Получить новый глаз - это, к сожалению, еще не значит тут же увидеть мир во всей красе. После операции Тамаре предстояло вновь научиться видеть. Нам, зрячим, не понять, насколько это психологически тяжело. Слепота, ставшая за долгие годы привычной, цепко держит и не хочет отпускать. Вот почему, например, прозревшие после слепоты дети поначалу чешут и ковыряют глаза так, будто хотят от них избавиться: с непривычки зрение им "мешает".
- Вытащить Тамару из тьмы на свет даже сложнее, чем сделать саму операцию, - говорит Эрнст Мулдашев.
"Вытаскивает" ее психофизиолог Амир Шарипов. Уфа уже давно стала для Тамары вторым местом жительства. Она находится в Центре месяцами. И, как новорожденный ребенок, заново познает зримый мир. Мне разрешили присутствовать на занятии по психофизиологической коррекции зрения. Перед Тамарой - монитор компьютера. Одна картинка сменяет другую. И вот перед ней - геометрические фигуры. Она видит их очертания, обводит контуры рукой, но назвать может не все: не помнит... После фигур - буква "К". Тамара ее тоже явно видит - палец медленно, но верно движется по линиям. Однако на вопрос: "Что это?" - молчит. Наконец отвечает: "Половинка "Ж". ("Ж" она выучила заново на прошлом занятии.) Букву сменяет женское лицо. Опять, чуть помедлив, Тамара определяет, что это действительно лицо, и показывает, где на нем глаза, рот, нос... Пока она рассматривает предлагаемые ей картинки, психофизиолог Амир Шарипов непрерывно ей что-то рассказывает и даже поет песни. Это такой хитрый трюк - мешать Тамаре логически вычислить, что может быть на экране. И ей ничего не остается, как полагаться только на зрение. Что, собственно, и требуется.
- Поначалу Тамара пыталась воспринимать окружающие предметы такими, какими они были в ее прошлом зрительном опыте 20-летней давности, - рассказывает Амир Шарипов. - Знаете, как бывает: чего-то очень ждешь и в результате видишь ожидаемое, а не то, что есть на самом деле. Главное сейчас для Тамары - пользоваться не фантазиями и галлюцинациями, а своим новым зрением.
Научный факт: взрослый человек видит глазами только 10% (!) окружающего мира. Остальные 90% - домысливает, достраивает, заимствует из прошлого опыта. Короче говоря, работает не глазами, а головой. Задача Тамары - научиться видеть на эти 10%.
Новое - забытое старое
ЛЕГКО сказать - пользуйся новым зрением. Годами вокруг нее была сплошная тьма, и в этой тьме утонули за ненадобностью многие зрительные образы. Порой на то, чтобы вспомнить их, у нее уходит полчаса. А с предметами, которые продолжали все эти годы существовать в ее повседневной жизни, случилась метаморфоза. Она привыкла узнавать их на ощупь, на звук, по запаху, интуитивно. И представьте, какого труда стоит связать все это осязательно-обонятельно-звуковое с видимым. Недавно она по привычке опять на ощупь прочла слово, напечатанное на лазерном принтере. Провела рукой по шершавой бумаге.
И даже с теми вещами, чьи "картинки" ярко сохранились в ее памяти, Тамаре непросто знакомиться заново. Сейчас она видит их по-новому - иначе, чем мы с вами. По нашим меркам, ее зрение пока еще очень слабое. И главное, сам процесс зрения, судя по всему, отличается от обычного. Но, по мнению психофизиолога Шарипова, не так уж и важно, каким загадочным образом она увидела те или иные предметы. Важен результат - Тамара начала использовать возможности зрения в жизни.
Пару раз она удивляла врачей настолько, что они, профессора и научные светила, не могли дать произошедшему внятного объяснения. Однажды она посмотрела в окно и сказала, что видит, как там сажают елки. Их там действительно высаживали. Такой зоркости от нее никто и не ждал! А недавно на занятии Шарипов поставил перед ней коробку из-под заварного чайника. Спросил: "Что это?" Она ответила: "Чайник". Что было, согласитесь, недалеко от истины. Ни мелкую надпись, ни мелкий рисунок на коробке она не могла разобрать своим пока еще только развивающимся зрением... Как догадалась - и сама затрудняется ответить. Подсознание? Интуиция? Вот и выходит, что Тамара - не простая пациентка. По сути дела, она - главный участник уникального научного исследования.
За время, прошедшее после операции, Тамара многому научилась. Она, например, уже знает, что поворот ее головы еще не означает движения объекта. А недавно начала рисовать - чтобы приспособиться видеть мир объемным (а не плоским, каким он казался ей поначалу). Ее цветущая ветка, срисованная с календаря, вполне узнаваема. Пейзаж за окном получился более абстрактным. Тем не менее растущее посреди двора дерево узнать тоже можно.
Ни слова о личном
РАССКАЗЫВАТЬ о Тамаре как о человеке непросто. В общении она доброжелательна и смешлива, но разговоров о себе избегает.
И врачи, и пациенты говорят о Тамаре как о человеке спокойном, сильном и терпеливом. Скорее всего именно эти качества и стали решающими при выборе Мулдашевым пациента для уникальной операции. Ведь сколько в практике офтальмологов было случаев, когда пациенты начинали лечение, но потом шли на попятную, осознав, сколько от них потребуется терпения и труда. А Тамара, учась видеть, изо дня в день упорно делает кропотливейшую работу, пробираясь вперед микроскопическими шажками.
Тамара в Центре Мулдашева - личность очень популярная. И, конечно, мне рассказывали о ней много хорошего. Но она все-таки настояла на том, чтобы о ее жизни в газете не было ни слова: "Я против того, чтобы писали обо мне. Не это главное. А главное - это врачи".
Сколько еще времени предстоит ей учиться видеть, не знает никто. Возможно, годы, а, возможно, и всю жизнь... Ни сам Мулдашев, ни его коллеги не дают прогнозов. Они и сами пока не знают всего, что происходит с глазом пациентки. Но как бы то ни было, переживаемое Тамарой важно для нее. Она делает все, от нее зависящее, чтобы изменить к лучшему то, что можно изменить. Не просто использует свой шанс, но и сама его создает.
Хочу, чтобы мне отрезали ногу