Примерное время чтения: 7 минут
297

Мария Шукшина "Мне предлагают роли стерв, а у меня лицо Аленушки"

Она начала сниматься в кино еще маленькой девочкой: в 1969 г. сыграла в одной из новелл киноальманаха "Странные люди", который снимал ее отец. По-настоящему большие роли к ней пришли уже во взрослые времена, когда, казалось бы, с кино было "завязано": профессиональной актрисой она так и не стала. Послужной список ее невелик, но зато в нем есть заметные работы - в "Американской дочери" Карена Шахназарова и в фильме "Какая чудная игра" Петра Тодоровского.

- Мне было бы очень неприятно, если бы интерес ко мне как к актрисе базировался исключительно на уважении к моей фамилии, к моим родителям. Свою фамилию я ношу с гордостью, но быть только дочерью знаменитых мамы и папы меня не совсем устраивает.

Хотя самый главный цензор для меня - это мама.

- Ваши героини совсем не похожи на вас. В жизни вы - открытая, спокойная, очень контактная, а в кино играете каких-то озлобленных, истеричных, неприятных особ...

- Это действительно так, и меня это немного смущает. Вот и сейчас мне предложили роль в новом фильме (не буду пока говорить, в каком). В картине есть героиня отрицательная и есть положительная, и мне с налету предложили играть ту, которая посварливее, похуже. Это опять стерва, которая изменяет мужу, уверяя при этом, что верна. Вот я и думаю: ведь у меня же в принципе лицо положительной героини, этакой Аленушки, но, может быть, это я так себя представляю, а режиссеры видят меня совсем по-другому?

- Вы снялись и в Америке. В каком амплуа вас увидел американский режиссер? Тоже стервы?

- Я там сыграла проститутку, которая в фильме всю кашу, собственно, и заваривает. Хотя что толку об этом говорить, ведь фильм никто из нашей публики не видел, даже я сама не могу посмотреть.

- Какое имя вы дали сыну?

- Макар. Так звали его прадедушку - моего дедушку по папиной линии.

- Вам, наверное, сейчас задают много вопросов про маму и про Бари Алибасова. Это понятно. Но я бы хотел спросить о другом - о той роли, которую в вашей жизни сыграл и играет образ вашего отца.

- Ну, вот я сына назвала Макаром. У меня есть старшая дочь, но я всегда хотела еще и сына, которого можно было бы в честь отца назвать Василием. А два года назад моя сестра Ольга родила мальчика и "заняла" это имя. И тут я вспомнила, как в детстве (мы были тогда еще очень маленькими, 4-5 лет) вместе с папой говорили о том, как назовем наших сыновей, и папа очень хотел, чтобы назвали Макаром. Нам с сестрой это имя тогда ужасно не понравилось, мы сопротивлялись. Но папа шутя настаивал. А сейчас у меня не было и тени сомнения относительно красоты этого забытого имени.

- Как вы решились родить второго ребенка, причем именно в тот момент, когда, казалось бы, можно было сделать новый виток карьеры?

- Это не вопрос: сниматься в кино или рожать. Конечно, рожать! А потом - все, что должно прийти, придет.

Скажите, вам никогда не хотелось пойти на поводу у навязанного вам амплуа: сделаться более холодной и недоступной, выбелить лицо, свести на нет брови и заделаться кинодивой в стиле 30-40-х годов?

- Ну, тогда бы получилась не я, а Рената Литвинова. За ней всегда интересно наблюдать, я ее очень уважаю, она, как говорят американцы, selfmade, но это не для меня. Было интересно "примерить" это лицо, и мне даже предлагали сфотографироваться в ретрогриме для журнала, но носить такой образ как маску - никогда. Я считаю, что все должно быть естественно. Если нет естества, людям с тобой неинтересно. У меня папа был человек простой, деревенский. Чс ято буду из себя строить!

- Может быть, в театре вы сможете наконец реализоваться как лирическая героиня?

- Я пробовала себя и в театре, с Валентином Гнеушевым. Но, честно говоря, еще в самом начале репетиций мне показалось, что театральные дела - это не совсем мое. Я человек сиюминутный. А здесь нужно выдерживать одну и ту же эмоцию много вечеров подряд. Для меня это сложно.

- Я опять спрошу о земном: вы хорошо готовите?

- Раньше я много готовила, а теперь на это просто не хватает времени. А готовить меня научила моя бывшая свекровь - мама первого мужа. А что делать? Либо готовить, либо ничего не есть. Мне очень нравилось, как она готовила, и я стала записывать все рецепты. Вообще, я это очень любила: голубцы всякие, блинчики...

- В последнее время многие звезды ополчились на журналистов. Есть ли и у вас камень за пазухой?

- Я вообще к журналистам относилась очень хорошо. Но всякое бывает. Через месяц после рождения ребенка мне позвонила одна девушка, представившаяся сотрудницей "Собеседника". Она попросила о встрече по очень странному поводу: мол, кто-то из моих соседей жалуется на постоянный шум в нашей квартире и как я могу это прокомментировать. Я сказала, что спрашивать нужно не у меня, а у тех, кто жалуется, но девушка настаивала. После того как я отказалась обсуждать подобные темы, она не моргнув глазом сказала: "Ну, вы же не захотите прочитать то, чего вы не говорили..." Я и моя мама тут же позвонили главному редактору и стали возмущаться, но, по его словам, он к этому был непричастен. Вообще в последнее время я ощущаю некоторую агрессию прессы в свой адрес, а после рождения сына тем более.

Все хотят заснять, все хотят увидеть. Уже провели несколько съемок. Ну хоть для Макарчика будет память.

- Во время беременности вы, наверное, часто сидели дома и смотрели разное кино. Что вам больше всего понравилось?

- Я действительно многое посмотрела: мне муж покупает разные кассеты. Больше всего мне нравятся мелодрамы, я не очень люблю боевики и ужасы. Впрочем, ужасы люблю, но только классические, в стиле "Омена".

- А не было желания попробоваться в голливудском кино? В последнее время там удачно дебютировали многие из наших актеров...

- Однажды я разговаривала на эту тему с Андроном Кончаловским, и он мне сказал: "У тебя фактура хорошая, и тебе нужно там сниматься, однако не стоит надеяться на главные роли. В эпизодах - пожалуйста". Но для меня важнее большие и интересные роли в наших фильмах, чем эпизодические - там. Я никогда никому не завидовала и очень спокойно отношусь к съемкам. Мне нравится сам процесс, для меня это - отдушина.

- И вы спокойно относитесь к перерывам в работе?

- Да. Я снимаюсь примерно раз в два года, меня это устраивает. Главное, чтобы получился, знаете, такой всплеск! Это гораздо важнее, чем серия фильмов с неинтересными, неяркими персонажами.

- Ваша последняя работа в кино - фильм питерского режиссера Владимира Бортко "Цирк сгорел, и клоуны разбежались", где вы снимались вместе с Николаем Караченцовым.

- Он потрясающий актер! Я "подпитывалась" от него знаниями, энергией. Ну и потом, он меня все время защищал. Когда, например, нас звали на грим рано утром, а съемка начиналась только в четыре часа, он всегда просил, чтобы мне дали еще немного поспать.

- А как мама реагирует на вашу работу в кино?

- Очень положительно, особенно после "Американской дочери". Если бы не она, этого нового фильма не было бы вообще, поскольку в тот день, когда мы договорились о встрече, я проспала и уже не хотела никуда ехать. В этот момент позвонила мама и сказала: "Маша, быстро встала и поехала!" И я послушалась.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно