Сорванный урок
НА ДНЯХ наша учительница пришла в класс в тапочках. А когда какой-то придурок хихикнул, она села к столу и заплакала. В классе стало тихо-тихо.
Нашим педагогам обещали поднять зарплату с 1 сентября, но опять обманули. Мы не хотим, чтобы наши учителя плакали. Знайте, мы любим Вас, Анна Сергеевна, и в обиду не дадим!
11-й "А" класс, Мурманск.
Цыганка гадала...
ВООБЩЕ-ТО я человек не суеверный, но иногда поневоле поверишь в чудеса. Как-то уже после армии шел я с друзьями на футбол, и привязалась к нам цыганка. Ну я ради хохмы и говорю: "Ладно, соври что-нибудь, только поинтереснее". А она мне: "Уж куда интереснее, золотой, жениться тебе скоро". Ребята так и зашлись от хохота. А цыганка вдруг и добавляет: "Если жив останешься..."
Посмеялись мы и пошли. И вот спустя пару месяцев подсел я в такси, где уже была одна пассажирка. Мы и пяти минут не проехали - столкнулись с грузовиком. Шофер сильно пострадал, да и нас с попутчицей отвезли в одну больницу. Мне гораздо больше досталось, чем ей, еле оклемался. А Катя частенько забегала меня навестить, апельсины приносила. В общем, из больницы выписывался я уже женихом. А вспомнил о предсказании, когда выяснилось, что суженая моя тоже наполовину цыганка. Вот и живу теперь во власти цыганских чар.
А. Ковтун, Киев.
Материнская любовь
МАЛЕНЬКАЯ заполярная станция Инта. Я вхожу в зал ожидания. Грязь, плевки, окурки, пьяные лица.
Окидываю взглядом помещение. Где бы сесть? И вижу худенькую, изможденную старушку, кисти рук ее спрятаны в рукава изодранного пальто, а на сплетении рукавов висит огромная тяжелая корзина. Голова старушки понуро свесилась на грудь, и трудно понять: спит ли она, плачет? Вдруг старушка поднимает голову - и сердце мое замирает от восхищения: передо мной - красота, красота, не подвластная старости. Голубизна глаз, седые волосы, смуглое, испещренное сетью морщин лицо. Я никогда не думала, что старость может быть так прекрасна.
- Что смотришь на меня, милая?
- Бабушка, какая же вы красавица...
- Была, деточка, была! Бог дал мне такую красоту, что люди глаз отвести не могли ни в молодости моей, ни сейчас, в старости. Да не принесла мне эта красота ни счастья, ни богатства. Одни слезы дала да любовь еще к сыну моему. Вот еду в Тюмень, в тюрьме он у меня. Гостинцы везу, не знаю, довезу ли, сил нет, одна любовь в сердце осталась.
Тяжелый вздох, и две скатившиеся слезы.
- А любовь его тоже со мной. Показать могу. Вот она!
Медленно раздвинулось сплетение рук. Ужас! Вместо кистей рук - два багровых обрубка.
- Обрубил сынок мне рученьки топором. Пьян был, на водку деньги просил, а их у меня не было.
Валентина Казарян, Москва.
Погасшая свеча