ДО СИХ пор люди помнят Петра Столыпина, Алексея Косыгина. Это были великие министры-реформаторы, которые, несмотря на все ошибки, вели страну вперёд. А какими войдут в историю премьеры новой России? На эту тему рассуждает академик РАН, завкафедрой Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Абел АГАНБЕГЯН.
- НАШЕЙ стране не повезло. На протяжении последних десятилетий в России не нашлось реформатора, который простоял бы у руля достаточно долгий срок. Что же им мешало?
И. о. премьер-министра Егор Гайдар. Я твёрдо придерживаюсь мнения, что он был самым подготовленным из русских экономистов, способных осуществить реформы. Ведь он в 1991 г. возглавлял Институт экономической политики, который занимался изучением реформ в других постсоциалистических странах. У всех этих стран был один более-менее схожий путь: болезненные преобразования, кризис, рост цен, снижение производства, уровня жизни, затем подъём производства, рост доходов и т. д. И главное - реформаторы этих стран находились у власти в течение ряда лет. Возможно, если бы Гайдару дали больше времени, чем год (а именно столько он фактически возглавлял правительство), то Россия сейчас была бы другой страной.
Сформировав правительство в конце 1991 г., гайдаровцы с начала 1992 г. стали переходить к рыночной экономике, закономерно начав с либерализации цен. К тому времени Россия переживала острейший кризис всеобщего дефицита товаров, обесценения денег, развала госфинансов, ускоряющегося падения производства и реальных доходов, политического паралича. Но страна должна была через это пройти: да, 1992 год был тяжелым, кризисным годом, и в 1993 году можно было ожидать депрессию и стагнацию. Но уже в следующем, 1994 году могло начаться оживление. Правительству Гайдара удалось не допустить гиперинфляцию, которая развалила бы страну. Однако довести реформы до конца им не дали. Реформаторы всегда гонимы.
Гайдар возглавлял правительство около года, а последующий председатель правительства Виктор Черномырдин - шесть лет! Он был колоритный политик, сильный хозяйственный руководитель, но не имел опыта и знания работы в условиях рыночной экономики. Он не стал "давить" инфляцию. В итоге за 1993 год цены выросли в 10 раз, а промышленное производство осенью упало на 30%. Такого не было ни в одной стране! В результате кризис в России длился десять лет вместо четырёх.
Премьер Сергей Кириенко. Тяжелейшим был 1998 год - год острейшего финансового кризиса с дефолтом, которого можно было бы избежать, если бы вовремя девальвировать рубль, а не повышать искусственно доходность государственных ценных бумаг (ГКО).
Подкован в экономическом плане был Михаил Касьянов. Но у него не было мотиваций проводить кардинальные реформы. Ему повезло: благодаря дефолту с 1999 года в нашей стране начался бурный экономический рост. Высокие цены на нефть, газ, металлы и другие топливно-сырьевые ресурсы этот рост ещё усилили. Федеральный бюджет России рос как на дрожжах, в 3-5 раз быстрее производства благодаря притоку валюты. В своё время реформаторы вставали у руля, когда страна находилась в руинах. А нам начали просто так приходить деньги. Будете вы думать про перемены, когда не знаете, куда деть деньги? Тем более что наш народ устал от бесконечных и не очень умелых попыток что-то реформировать.
Поэтому Касьянов занялся достаточно безболезненными реформами. В частности, налоговой. Она упорядочила налоговое законодательство, которое до этого было просто ужасным. Но в целом реформа лишь усилила фискальный гнёт предприятий. Ведь провести её Касьянов доверил Министерству по налогам и сборам. Это всё равно что поручить милиции разработку Уголовного кодекса.
Касьянов имел достаточно времени, но не создал задела на будущее, не сформировал рыночную инфраструктуру для инвестиций, фонды "длинных" денег - накопительные пенсии, страховые суммы, паевые фонды, современные банки, не создал рынка капитала. Поэтому мы имеем очень низкую норму инвестиций, почти не обновляем безнадёжно устаревшее оборудование в народном хозяйстве (средний срок службы - 21 год), наши предприятия и организации влезают в большие долги перед западными инвесторами в поисках инвестиций, которых нет на внутреннем рынке.
Сейчас Михаил Фрадков пытается что-то предпринять. Но время идёт, а сделано очень мало. Этому есть причины. Во-первых, ситуация, которая досталась ему, не самая лучшая. Эксплуатировать природные ресурсы бесконечно невозможно. В 2005 году добыча нефти выросла всего на 2%, а не на 11% (как было в 2003 году), а добыча газа практически уже не растёт. Результат - темпы экономического роста в России начали снижаться, темпы роста промышленности снизились с 7 до 4% в 2005 г.
Во-вторых, расстановка сил во власти такова, что главный голос имеют фискальные ведомства и правоохранительные органы. Что может Фрадков реформировать в таких условиях? Силовики делают с экономикой что хотят и наносят ей огромный ущерб, измеряемый десятками миллиардов долларов. У нас очень слабые банки. Все банковские активы (включая Сбербанк и Внешторгбанк) вдвое меньше активов одного немецкого Дрезднер Банка (а он далеко не самый крупный в Европе). Но кто вложит деньги, когда ни иностранцы, ни собственный народ по-настоящему не доверяют власти, если каждый боится, что завтра за ним придут и все отнимут?
У России есть колоссальные возможности. Они признаны миром. Крупнейшая международная инвестиционная компания "Голдман Сакс" подготовила доклад, который назвала "БРИК". Название складывается из начальных букв стран, которые будут лидировать в развитии мировой экономики в 1-й половине XXI века: Бразилия, Россия, Индия и Китай. Мы могли бы оказаться впереди, если бы проводили эффективную экономическую политику. Но пока настоящих реформаторов, увы, не видно, и я по поводу ближайшего будущего испытываю глубокое чувство пессимизма.
Смотрите также:
Народную любовь - в тепло квартир