Новостей таких очень мало, иногда их не замечают даже сами бесланцы, но они есть.
ВОТ, к примеру, на том самом "школьном" кладбище не появилось ни одной новой могилы. Это значит, что все тяжелораненые медленно, но поправляются.
"...Пусть никто никогда не болеет!"
- ФАТИМА Дзуцева встала! - радостно поведал нам Маирбек Туаев, больше года возглавлявший рабочую группу по распределению финансовой и благотворительной помощи пострадавшим. Фатя и её семья - герои наших прежних репортажей. Дзуцевы потеряли в школе младшую дочь Залину и отстояли у смерти старшую. Чего им это стоило, знают только мама и тёти Фатимы. У 12-летней девочки было тяжёлое ранение головы. И вот теперь после сложных операций в России и Германии она пошла.
Наталья Сацаева до сих пор не ходит. Но может сидеть - огромный прогресс для человека, у которого на месте лобных костей - титановые пластинки. "Я обязательно встану", - повторяет она. Разве у матери троих детей, чудом выживших в кровавом пекле, есть другой выход?
И Фатя, и Наталья выжили не только потому, что им всюду помогали те, у кого есть доброе сердце. У них были и есть самые лучшие сиделки в мире, самая лучшая моральная поддержка и стимул жить - большие, крепкие, любящие семьи.
Такой же до 1 сентября 2004 года была семья Цаболовых. У Залины и Олега было трое детей - Мадина, Марат и Алана. Марат в тот страшный день замешкался дома и не должен был успеть на линейку. Но он за лето очень соскучился по школе и бежал так быстро, что успел. Больше родители его не видели. Ни живым, ни мёртвым. Через месяц им выдали запакованные в пластик останки, которые они и похоронили. Отец почти каждый день ходит на кладбище, а мать не может. Залина верит, что Марат вернётся. О том, что он жив, говорят ясновидящие и знахарки всего Кавказа, к которым она ездит, как к личному психиатру на приём. И она очень надеется. "Муж не может простить мне, что я увела его от школы в день штурма, 3 сентября, в больницу и он не спас сына. А я была уверена, что в детей не будет стрелять никто - ни террорист, ни спецназовец. Я думала, что после штурма всех повезут в больницу, там детей осмотрят врачи и отпустят домой. Какая же я наивная была! Мне всего сорок, а в кого я превратилась? Мне никто не поможет, кроме моего сына, которого я так жду!" Она достаёт его тетради. "Когда я вырасту, хочу стать хирургом, - писал Марат, - пусть на свете никто никогда не болеет".
И всё же даже в этот дом вернулась улыбка, пусть и вперемешку со слезами, в образе маленького сына. Ему недавно, 14 августа, исполнился год. Нет бы всем кругом радоваться, что после такой трагедии у Залины и Олега появился Алан... "Одного ещё не похоронила и вот уже с животом ходит, где совесть-то?" - шипели злые люди Залине вслед. Каждый раз женщина втягивала голову в плечи, чувствуя вину за то, что внутри неё росла новая жизнь. Сейчас малышом занимается старшая дочь, 16-летняя Мадина, потому что все мысли мамы - о Марате. Эта хрупкая девушка - стержень семьи, поддержка для матери, мама для брата.
На месте школы появится храм
- НАШ город по-прежнему болен, посмотрите, сколько аптек кругом. Только на нашей улице в одном квартале их 8, и ни одна не пустует. Заметили, в каждой есть стул, стакан воды и валидол для посетителей? Мы все - жертвы, и за два года город так и не вылечился, - рассказывает Жанна Козырева, учительница русского языка и литературы одной из двух новых школ. В её кабинете современная оргтехника, учебная литература, наглядные пособия - всё это подарок читателей "АиФ". У этой школы есть номер - 8, у другой, где работают учителя бывшей 1-й, номера нет до сих пор. Она называется "школа на улице Коминтерна". Педагоги думают, что стереть с лица земли и из памяти людей словосочетание "Бесланская школа N 1" - значит предать забвению всё, что здесь произошло.
На сходах жители вместе решают, что делать с развалинами школы. Одни считают, что их нужно снести и построить на месте храм, другие категорически с этим не согласны. "Если стены растерзанной школы исчезнут, кому мы будем нужны? Это своего рода бренд, которым не разбрасываются", - заметила одна из учителей 1-й, которую мы встретили в развалинах спортзала, известного всему миру после тех кровавых событий.
"Мы - не такие, как все"
В КОРИДОРАХ администрации Правобережного района по-прежнему висят списки тех, кто едет за границу, тех, кто нуждается в жилье, тех, кому предоставлена путёвка в санаторий. Не все попадают в эти списки. "Это надо ходить куда-то, просить. А я не привыкла. Почему они ко мне не придут и не спросят, что мне нужно?" - говорят те, кто пережил трагедию. "Я несколько раз обращался в администрацию и района, и республики с предложением создать отдел по работе с пострадавшими. Мне отвечали, что все органы власти существуют для работы с людьми, зачем же ещё отдельные отделы для бывших заложников, - делится с нами Маирбек Туаев. - Вот и получается, что мы уже такие, как все, - то есть нет у нас своих, особых проблем".
А они не такие, как все. Заур Абоев не просто выжил, он весь выпускной класс учился в Питере, поступил на юрфак. Он староста группы и капитан команды КВН. "Я всё время о будущем думаю: как команду в высшую лигу КВН выведу, как юристом стану, как родителям буду помогать". Думает о будущем и выпускник этого года Мурад Калманов. Он награждён медалью Российского детского фонда за то, что помогал спасать маленьких детей. У него частично повреждены слух и рука. Он в свои 17 лет пережил смерть отца и матери, чуть не погиб сам, но сохраняет такое мужество и твёрдость, что бабушка и тёти не могут ничего противопоставить его желанию быть военным. "Я даже сгоряча наговорила ему как-то: "И вот такое государство, которое тебя инвалидом сделало, ты хочешь защищать?" - рассказывает тётя Зарема. - На что он спокойно ответил: "Но кто-то же его должен защищать. Иначе опять придут террористы".
Смотрите также:
Негритянская мама Неня