Хирурги среди врачей - особая каста. У нас уже сложилось определенное мнение о них как о людях творческих, недосягаемых. Доктор медицинских наук, хирург Алексей СЕВЕРЦЕВ считает, что это такая же работа, как и все остальные. На счету самого профессора Северцева за последние несколько лет - более двухсот операций на печени, в том числе при опухолях.
Первая операция
- Алексей Николаевич, вы помните свою первую операцию?
- Вообще первую? Не помню. Первую на печени помню. Я выполнил операцию молодой женщине с опухолью левой доли печени и одновременно с гепатитом В. Страшно боялся. Не самой операции - к ней я хорошо подготовился, все продумал и рассчитал. Страшно было то, что больная с гепатитом В. Пугала боязнь заражения. Это был 1989 год, хирурги тогда еще мало знали о гепатитах В и С, информации не хватало. Заболевание казалось чем-то страшным. Но вероятность того, что у пациентки уже развился рак, была очень большой. Срочная операция была необходима для ее спасения. Тогда существовали большие ограничения в отношении инфицированных больных, но администрация проявила понимание и разрешила оперировать. Слава богу, опухоль оказалась доброкачественной. Но в послеоперационный период, учитывая, что у больной был гепатит В, развилась печеночная недостаточность. Пришлось сильно поволноваться. Но все обошлось. Теперь уже можно анализировать. С позиций современной хирургии и сама операция была небольшая - удалено из восьми всего лишь два сегмента печени, и печеночная недостаточность была сравнительно невелика по сравнению с теми случаями, с которыми мы сегодня сталкиваемся. Риск заражения гепатитом В сейчас намного меньше, поскольку большинство хирургов (должны все, но, к сожалению, по тем или иным причинам не все) делают прививки.
- Сейчас уже нет случаев заражения?
- Безусловно, есть. Однако этот риск сведен до минимума.
"Психиатра вызывали?"
- Есть мнение, что, если будущий хирург упал в обморок в анатомичке в 17 лет, он уже никогда не оправится от психологической травмы и хирургом не станет. Ведь это же противоестественно - копаться во внутренностях.
- Мне сложно обсуждать этот вопрос. До поступления в институт я мертвые тела ни в анатомичке, ни в другом месте не видел. Нужно, чтобы человек дал себе установку, что он не боится, это не произведет на него сильного морального впечатления, и все будет в порядке. Когда перед тобой благородная цель - спасение человеческой жизни, то вопрос о средствах становится второстепенным.
- Работа в операционной связана с колоссальным напряжением - операции иногда длятся больше 10 часов. Очевидно, приходится прибегать к тому, что зовется вредными привычками. Кстати, почему врачи, лучше других понимающие вред курения, дымят как паровозы?
- По статистике, смертность среди хирургов находится на одном из первых мест. Безусловно, один из вариантов снятия стресса - сигарета. Ни для кого не секрет, что некоторые хирурги выпивают. У меня таких проблем не бывает. Не курю, к спиртному равнодушен.
На самом деле первые сутки после операции, особенно если это тяжелая операция, - я не знаю, как у других, - у меня идет большая выработка адреналина, и проблем никаких нет. Постоянное движение, работа. На вторые-третьи сутки, как правило, действительно наступает спад и жуткая слабость. Но нужно выспаться хорошо, и все.
Что сказать больному
- Должен ли врач рассказывать пациенту обо всех новых, современных методах лечения без учета его платежеспособности?
- Безусловно. Врач должен давать пациенту максимально полную информацию, даже если он не владеет той или иной методикой. Он должен сообщать о том, кто владеет. В противном случае его поведение похоже на страусиную политику: я не умею - значит, не умеет никто, я не знаю - не знает никто. Но гораздо большим этическим нарушением является ситуация, когда хирурги бьют себя в грудь и говорят: я единственный, самый лучший, и лучше меня нет, кроме меня, вам никто такую операцию не сделает. При этом дают понять больным, намеками или напрямую, что и благодарность за услуги должна быть соответствующей. Пример, довольно часто встречающийся.
- Вы всегда информируете пациентов?
- Конечно. Рассказываю о методах, применяемых лучшими хирургами мира, рассказываю о своих коллегах, которые выполняют схожие операции, объясняю, чем отличается то, что делаю я. Пациент должен иметь полную информацию о своем здоровье, о возможных рисках.
- Если ситуация безнадежна, говорить об этом пациенту? Отрезали половину печени - так она же в конце концов восстановится до нормальных размеров через какое-то время... Зачем человека зря нервировать? Как поступают в таких ситуациях?
- По существующему законодательству полагается давать всю информацию о заболевании и диагнозе. Но в любом случае необходимо учитывать психологическое состояние пациента. Некоторые, услышав страшный диагноз, уходят в себя, теряют интерес к жизни, уверенность в себе, и это приводит к быстрому угасанию. Чаще всего мы не скрываем диагноз. Это связано со многими причинами, одна из них - материальная. Люди должны ориентироваться, сколько необходимо потратить на лечение, им нужно время, чтобы привести в порядок свои дела, выполнить определенные обязательства перед близкими.
- Вы своих близких оперируете?
- При экстренной ситуации, когда решается вопрос жизни и смерти и никто, кроме тебя, не поможет, - выбирать не приходится. Я думаю, что с таким выбором сталкивалось большинство хирургов.
"Работа хирурга -это ремесло"
- С какими качествами человек никогда не станет хорошим хирургом?
- Иногда хорошими хирургами становятся люди, не имеющие тех качеств, которые, казалось бы, должны быть им присущи. Главное - нельзя завидовать чужим успехам, подличать. Вступив на этот путь, человек останавливается в развитии. Свои душевные и физические силы он тратит на то, как всеми правдами и неправдами обойти более удачливого коллегу, как указать всем на его промахи, он перестает учиться, совершенствоваться в своей профессии. Благородство, умение спокойно относиться к чужим ошибкам, терпимость важнее, чем проявление фанатизма в работе. Впрочем, так же, как и в любом другом деле.
- Хирургия - это ремесло или призвание?
- На мой взгляд, все же это ремесло. Современные методики и техника позволили унифицировать почти все процедуры. Сейчас многие стандартные операции выполняют роботы. Поэтому хирург сегодня должен делать общую хирургию, но при этом уметь то, чего не могут другие. Он должен повторять одни и те же манипуляции и совершенствоваться изо дня в день в своей узкой области. Американцы подсчитали: если хирург делает меньше десяти однотипных операций в год, то, значит, он не умеет делать эту операцию. Работа хирурга - это в принципе повторение одних и тех же движений, а значит, это ремесло - никуда от этого не денешься. Я обращаюсь к той статистике, которая сегодня существует. Почему за рубежом так много хороших хирургов, а у нас - единицы такого же уровня? У них все поставлено на конвейер, и к работе они относятся как к ремеслу. Начинающего врача учат определенным движениям. Но это не значит, что если он наловчился, как подмастерье, шлепать одно и то же, то больше ничему уже не учится. Нужно все время пополнять свои знания анатомии, физиологии, патофизиологии, морфологии и т. д. Хирургия - это, с одной стороны, комплекс знаний, а с другой - умение идеально делать какие-то вещи.
- К вопросу о ремесле. Получается, лечебный процесс - это одни и те же схемы, шаблоны для каждого больного? А как же индивидуальный подход?
- Часто бывают экстренные ситуации, когда у хирурга нет времени на размышления. Он должен выполнять чисто механические действия, просто на "раз-два-три". Если больному крайне плохо, первое, что нужно: восстановить объем циркулирующей крови, установить периферический катетер, запустить почки и печень. Как только эти органы начали работать, можно перейти к обследованиям, уточнять диагноз. Естественно, в минимальные сроки. В сложной ситуации врач должен лечить синдромы - синдром кровотечения, синдром острого живота, синдром кишечной непроходимости - а уж после этого находить причины заболевания. Иногда у него в запасе всего час-два, чтобы вырвать пациента у смерти. А уже потом врач будет моделировать схему, искать индивидуальный подход.
Опять из головы выскочило, или о проблемах с памятью у пожилых людей