ПРОШЛОЕ столетие можно с полным правом назвать "золотым веком шпионажа" - настолько он стал всеобъемлющим, изощренным. Особой остротой отличались схватки между спецслужбами СССР и США. Говоря о противоборстве разведок в современном мире, как не вспомнить знаменательную дату: 10 лет назад, 21 февраля 1994 года, в США был арестован высокопоставленный офицер ЦРУ Рик Олдрич Эймс. Его разоблачение и судебный процесс сопровождались столь шумной истерикой в американском обществе, что госдеп США счел необходимым заявить Москве официальный протест, а конгрессмены потребовали от правительства России ни много ни мало как "представить полный и точный отчет" о деятельности "русской" разведки и немедленно ее свернуть.
Семейная профессия
...ОЛДРИЧ, или Рик, как его чаще называли родные и знакомые, был не только кадровым, но еще и потомственным американским разведчиком. Он родился в городке Ривер-Фолс штата Висконсин в 1941 году. Отец тогда преподавал историю и социологию в колледже, а мать учила детей английскому языку в средней школе. Предметом культа в доме всегда были книги, особенно английская и мировая (в том числе русская) классика. В 1951 году отец Олдрича Карлтон Эймс защитил докторскую диссертацию о борьбе за независимость бывшей британской колонии Бирмы. Эта работа привлекла внимание ЦРУ, и Карлтоном заинтересовалось созданное в Лэнгли подразделение по "борьбе с коммунистической угрозой". Ученого пригласили занять должность в штате этой организации, а в 1953 году он был направлен в Бирму якобы для продолжения научной работы, в действительности же - для выполнения секретных заданий.
В Рангун поехали всей семьей, и Рика очаровала романтика новой службы отца. В 1955 году двухлетняя командировка Эймса-старшего в Азии закончилась, и семейство вернулось на родину. Олдрич начал приобщаться к деятельности ведомства, в котором служил родитель, еще в школьные годы: в каникулы подрабатывал тем, что подшивал служебные бумаги в архиве разведуправления. В 1959 году он поступил в университет Чикаго, а в 1967-м, завершив высшее образование и получив звание бакалавра искусств в университете Джорджа Вашингтона, поступил на курсы подготовки младших офицеров ЦРУ.
Работа в ЦРУ - не для честного человека
В ТОМ же году ушел в отставку его отец, полностью разуверившийся в идеалах борьбы за демократию и свободу на американский лад, что провозглашались в Лэнгли. Скептическое отношение к этим ценностям довольно скоро стало проявляться и у сына. Кстати, когда Эймсу-младшему спустя годы предоставилась возможность заглянуть в досье покойного отца, к которому он относился с величайшим уважением, сделанный в нем вывод "не предоставляет для разведки никакой ценности и абсолютно бесперспективен" Рик не мог не воспринять как оскорбление.
По окончании курсов судьба привела его в советский отдел ЦРУ. Вскоре его направили в Анкару оперативным работником разведки, имевшим "крышей" посольство США. Молодому оперработнику пришлось немало побегать по улицам турецкой столицы, тайно расклеивая на стенах домов отпечатанные в типографии Лэнгли листовки, разоблачавшие, разумеется, весьма тенденциозно, политику правительства СССР от имени "представителей общественности" Турции. Но в выполнении основной своей обязанности - приобретении агентуры - Эймс не продвинулся ни на шаг. Никто из советских граждан не значился на его личном счету. В посланных из Турции служебных характеристиках, когда Рику настал черед в 1972 году возвращаться домой, отмечалось, что у него отсутствует должное рвение.
В 1976 году Рик был послан в Нью-Йорк вновь попытать счастья в поисках лиц, которых можно было бы завербовать, главным образом среди советских сотрудников ООН, и вновь проявил свои способности только в сфере аналитической деятельности.
Эймс заметно выделялся как независимостью и широтой суждений, так и творческими способностями на фоне большинства коллег и этим пробудил к себе уважение и симпатию главы местного отделения ЦРУ "по работе с иностранными источниками" Родни Карлсона. Тот перестал давать ему вербовочные задания и поручил работу более престижную: снимать показания ранее завербованных агентов и анализировать их. Среди тех, кого опрашивал Эймс, был даже такой высокопоставленный перебежчик, как заместитель Генерального секретаря ООН от Советского Союза Аркадий Шевченко.
В 1981 году Рика в порядке ротации кадров, как было заведено в ЦРУ, снова отправили в загранкомандировку, на этот раз в Мексику. Единственным заметным результатом его пребывания в резидентуре Мехико стало установление дружеских, а затем и более близких отношений с 26-летней Марией дель Росарио Касас Дюпюи, атташе по культуре посольства Колумбии. Позднее, в 1985 году, она стала его второй женой.
В конце 1983 года Эймс вернулся в США и опять предстал перед руководством Лэнгли с не слишком-то приятными оценками служебных достижений. Но фортуна ему по-прежнему благоволила: его вновь определили в "советский" отдел ЦРУ, да еще в ту самую службу контрразведки, что возглавлялась теперь его старым приятелем Родни Карлсоном! Тот поручил Рику руководство подгруппой, занимавшейся обоснованием мер противодействия оперативной деятельности советских разведчиков на территории США и в третьих странах. В этих научных изысканиях Эймс настолько преуспел, что ему предоставили доступ к ежедневным сводкам о результатах вербовочной деятельности, личным досье всех завербованных агентов из числа граждан СССР и к материалам операций американских разведслужб антисоветской направленности.
Судьбу решил "деловой завтрак"
ВЕСНОЙ 1984 года Рика включили в состав группы оперативных сотрудников ЦРУ, которая вела разработку советских дипломатов, служащих в посольстве в Вашингтоне и представительстве при ООН в Нью-Йорке. Вскоре Карлсон, как пишет в книге "Признания шпиона" американский журналист Пит Эрли, предложил Эймсу выгодное, как ему казалось, дельце: попробовать завербовать "советского пресс-атташе" (на самом деле работника Международного отдела ЦК КПСС) Сергея Дивильковского, по роду своей деятельности контактировавшего с американцами. Карлсон лично знал этого дипломата, неоднократно встречался с ним под именем "Алекса Ньюсэма, сотрудника аппарата Совета национальной безопасности США". Эймс согласился.
Вскоре Карлсон позвонил Дивильковскому и пригласил его на деловой завтрак в один из ресторанов Вашингтона. При этом он сказал:
- Сергей, а ты бы не возражал, если со мной придет еще один человек? Это мой друг и босс...
Так Дивильковский познакомился с "Ричардом Уэллсом, аналитиком разведслужбы при СНБ США" - так представился ему Эймс.
Деловых завтраков в вашингтонских ресторанах, сначала втроем, а потом и с глазу на глаз с "Уэллсом", у Сергея Ивановича было не то пять, не то шесть. Разговоры за столом, запечатлевшиеся в памяти Дивильковского в основном как диалог вокруг одной-единственной, хотя и всеобъемлющей темы - о возможных путях снижения уровня глобального противостояния между СССР и США, - постепенно стали приобретать все более высокую степень взаимного расположения и доверия.
Советский дипломат довольно скоро понял, что имеет дело с американским разведчиком. Однако "Уэллс" - Эймс не предпринимал решительно никаких попыток сделать предложение вербовочного характера. Напротив, он давал понять, что и сам считает ошибочной политику президента Рональда Рейгана, сделавшего ставку на достижение военного превосходства над Советским Союзом, подготовку к "звездным войнам"; внимательно слушал доводы, что психологическая война и антисоветская пропаганда - по сути формы вмешательства во внутренние дела суверенного государства - противоправны и недопустимы. Разумеется, о контактах с "советологом-разведчиком" дипломат уведомил работавшую под "крышей" посольства резидентуру. Вскоре ему пришел срок возвращаться на родину. На прощальном завтраке Дивильковский передал "Уэллсу" телефон сотрудника посольства, с которым ему полезно было бы поддерживать отношения в дальнейшем. В апреле 1985 года Эймс набрал телефонный номер, который ему оставил Дивильковский, и заявил, что намерен сообщить нечто очень важное. После выяснения его намерений с санкции резидента КГБ с Риком была установлена секретная связь, продолжавшаяся почти 9 лет, вплоть до ареста. Оперативным псевдонимом для общения с КГБ он избрал себе имя "Колокол" - по аналогии с издававшейся за рубежом в XIX веке демократами-просветителями Герценом и Огаревым революционной газетой, будившей русскую мысль.
"Выровнять площадку, на которой шла игра"
В ПОСЛЕДНЕМ слове на суде 28 апреля 1994 года перед вынесением ему приговора в оправдание тайного перехода на сторону КГБ Эймс сослался на бессмысленность широкомасштабных операций против СССР и его союзников, которыми было занято ЦРУ в годы его службы. Ведь СССР и его союзники были заведомо слабее стран Запада в экономическом отношении и уже потому не могли всерьез помышлять об агрессии. Во-вторых, когда в 1983 году он занял в ЦРУ пост, позволивший ему в полном объеме узнать масштабы и характер проникновения американских спецслужб к советским секретам, у него дух захватило от увиденного. Советский Союз, по его словам, напоминал "кусок швейцарского сыра, вдоль и поперек изрешеченный дырами, которые в нем прогрызли кроты-шпионы". И тогда он решил, как сказал на суде, "выровнять площадку, на которой шла игра". Как это ни парадоксально прозвучит, но, возможно, не последнюю роль в сделанном Эймсом выборе сыграли и неприязнь, презрение к гражданам СССР, предававшим свое Отечество.
Список потерь, понесенных ЦРУ благодаря "Колоколу", ударившему набатом из Вашингтона, а после перевода по службе - из Рима, весьма впечатляющ. Среди них - генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков, почти четверть века работавший на американцев и "сдавший" им более полутора тысяч действующих офицеров разведки, 19 советских разведчиков-нелегалов и полторы сотни агентов из числа иностранных граждан; находившиеся "под крышей" посольства в Вашингтоне сотрудники КГБ Сергей Моторин и Валерий Мартынов; инженер совершенно секретного московского НИИ Адольф Толкачев, передавший американцам шифр к системе опознавания "свой - чужой" на советских самолетах, что вынуждало Москву раскошелиться на баснословно дорогую смену кодов...
О причинах провала Эймса высказывают различные суждения. Среди советских разведчиков бытует мнение, что на след "Колокола" охотившаяся за ним спецгруппа ЦРУ напала не без помощи одного из их коллег, перешедшего на службу к американцам.
Американское правосудие жестоко покарало Эймса: он получил пожизненное заключение без права обжалования приговора в кассационном суде. На несколько лет была посажена в тюрьму и его супруга Мария дель Росарио. Но заточенный до конца дней своих в тюрьму Александрия Эймс проявил редкостное мужество. Приехавшему к нему журналисту Питу Эрли он заявил, что ни о чем в своей жизни не жалеет, и если бы ему предоставилась возможность перенестись в апрель 1985 года и снова оказаться перед тем выбором, который сделал тогда, он повторил бы пройденный им путь.
ГЕНЕРАЛ КГБ ЖДЕТ МЕДАЛЬ ОТ ПРАВИТЕЛЬСТВА США. Классик разведки