ЗАЙДЯ в квартиру Марии Шаховой и Евгения Киселева, я первым делом наткнулась на несколько запечатанных коробок с логотипом известной марки водки. С моей стороны было неприлично спрашивать хозяйку о предназначении сорокаградусной, но вопрос "Зачем им столько водки?" никак не хотел вылезать из моей головы, и я его все-таки задала.
"Да это не водка! - засмеялась Мария. - В этих коробках сервиз запакован. Все люди обычно летом начинают ремонт, а мы сейчас его затеяли. Поэтому какое-то время придется пожить на даче, и это будет кошмар, потому что в пробках придется проводить по три часа в день".
- ЧТО планируете переделать в квартире?
- Сын вырос, живет отдельно, поэтому мы решили некоторые комнаты поменять местами: вместо спальни будет гостиная, в этой комнате - кухня, там - столовая. Мебель останется старая, менять я ее не собираюсь. В отличие от сына, который считает, что все это - старая рухлядь, мне она нравится. Некоторая мебель еще бабушкина - вот, например, это старое бюро. Моя бабушка была очень хорошим детским врачом, и до сих пор я встречаю людей, которые говорят: "А ваша бабушка нас лечила".
- Ваш сын Алексей как-то сказал, что он ненавидит телевидение. За что он так не любит "ящик"?
- Потому что когда он был маленьким мальчиком, то чаще видел папу по телевизору, чем дома. Когда я стала заниматься телевидением, он очень грустно сказал: "Что, и ты теперь тоже будешь пропадать целыми днями на работе, как папа?" И как в воду глядел. А на телевидении если не пропадать круглосуточно, ничего не сделать. Алексей учится в Школе бизнеса, ему нравится, и слава богу.
Наркотик и вязание
- ТЕЛЕВИЗИОНЩИКИ, особенно ведущие, часто называют свою работу наркотиком. Как вы лечили своего мужа от теленаркомании?
- А Женя не стал наркоманом. Не все же люди становятся наркоманами. Есть сильные личности, которые могут прекратить заниматься одним делом и начать другую жизнь (Евгений Алексеевич теперь возглавляет одну из центральных газет. - Авт.). У него появилось больше свободного времени. И он стал чаще, например, заходить в книжные магазины. Он всегда мечтал об этом.
- А на вас телевизионный наркотик как действует?
- Для меня телевидение оказалось рабством. Но рабством, от которого не хочется бежать. Недавно я звонила одной актрисе - договаривалась об интервью, и она сказала мне: "Маша, вы не репортер, вы слишком вежливо разговариваете по телефону". Я действительно не считаю себя журналистом. Я - домохозяйка, которая стала заниматься телевизионным вязанием.
- Думаю, Евгений Алексеевич как настоящий профессионал дает вам советы по "вязанию".
- Конечно, я с ним советуюсь, но он такой строгий профи, что, с одной стороны, я люблю обсуждать с ним программу, а с другой... Он же всегда критикует. А поскольку я знаю, что всегда делаю какие-то ошибки, то очень боюсь его критики. И стараюсь увести его подальше от телевизора. Когда выходила в эфир первая программа "Дачников", я даже телевизор сломала. Покрутила там что-то и сломала. Мы были на даче. Женя пытался починить телевизор, но ничего не получилось, и он очень расстроился, что не сможет посмотреть программу. А я даже боялась подумать, что случится, если он ее увидит... Просто накануне он как гендиректор канала ТВ-6, где начинали выходить "Дачники", посмотрел первый выпуск и попросил внести кое-какие изменения. По техническим причинам изменения не были внесены, и мне пришлось сломать телевизор.
- Тайна была раскрыта?
- Я рассказала ему об этом года через два. Женя был просто потрясен моим вероломством.
С мечтой о бутерброде
- РУКОВОДСТВО Мурманского телевидения, на котором пришлось поработать репортером Ренате Литвиновой, называло ее голос "сексуально-провокационным и не подходящим для новостной программы". У вас тоже довольно необычный голос. Он всегда и всех устраивал?
- Я недавно заехала помыть машину. Была в черных очках, потому что светило яркое солнце, а здоровые мужики с тряпками стоят и говорят мне: "О, мы вас узнали по голосу. Вы ж нам сказки по телевизору рассказываете". Да, голос у меня необычный, скорее детский. Думаю, с ним надо как-то бороться, менять его... Буду басом, что ли, говорить...
- Зачем? Вы же ведете программу "Дачники", а не новости. Кстати, уже чувствуете себя экспертом по дачам?
- Нет, не чувствую. Каждая история - это что-то новое и необычное. Конечно, на всех старых дачах существовали такие обязательные вещи, как волейбол, самовар и прослушивание Би-би-си. Хотя вот в подмосковном поселке НИЛ (Наука, Искусство, Литература) была очень любопытная история, связанная с волейболом. Потому что на волейбольной площадке разворачивался роман Александра Ширвиндта с его будущей женой Натальей Семеновой. Они были совсем молоды, жили на соседних дачах. Так что в этом случае тему волейбола оставили в программе.
- А что остается за кадром программы?
- Много всего. Помню, режиссер Таня Архипцова, с которой мы снимали первую программу, все время говорила мне: "Маша, побольше секса в глазах. Нет, это не то, секса не вижу. Выключите камеру". А какой может быть секс в глазах, когда ты голодный стоишь в лесу под дождем и мечтаешь только о том, чтобы поскорее получить бутерброд с колбасой и горячий чай? А Комарово? Название себя полностью оправдывает. Как только я открывала рот и начинала что-то говорить, рот буквально набивался комарами. Там действительно тучи комаров, хотя красота вокруг неописуемая.
А недавно я разрушила сценарную идею Илоны Свиховской. Как режиссер она решила, что каждый мой стенд-ап (это когда ведущий говорит в кадре. - Авт.) должен быть разного цвета. Я в красном - на красном фоне, в зеленом - на зеленом, в голубом - на голубом... Илона знала об этом. Но я подумала: "Не хочется переодеваться двадцать раз в машине, холодно", и приехала на съемку без сменной одежды. Как я ее обидела! Вся ее идея проваливалась. Но раз я приехала в голубом свитере, то должна была хотя бы сняться на фоне голубого неба. А чтобы фоном стало только небо, надо было взобраться на какую-то крышу. Я пыталась залезть на крышу джипа, на котором мы приехали, и увидела вдалеке коровник. По навозу, а точнее, по проложенным доскам, чтобы не утонуть в навозе, я пробралась к коровнику и забралась на крышу. А потом простояла там четыре часа, продуваемая всеми ветрами. То уходило солнце, то ветер нагонял тучи. Я там так окоченела, что потом ни руки, ни ноги не шевелились. Думала, умру. А потом еще приехала охрана совхоза и стала требовать разрешение на съемку на коровнике: "Пишите бумагу, завтра рассмотрим". Какое завтра?! Стоя на крыше коровника, я стала звонить директору совхоза, рассказывать ему историю про то, зачем нам понадобилось чистое голубое небо. В общем, получила-таки разрешение.
Кулаком по столу
- Зритель вас знает как Машу Шахову, а ведь по паспорту вы Марина Киселева.
- Да. Для псевдонима я взяла свою девичью фамилию, а Машей меня всю жизнь зовут. Если кто-то обратится ко мне: "Марина", я даже не повернусь. Я как-то спросила у родителей, почему они стали звать меня Машей, но они так и не ответили. Это осталось загадкой их молодости. Папа называл меня Марусей. И муж, когда мною доволен, тоже зовет меня Марусенькой.
- Правда ли, что в школе у него была кличка Сундук?
- Женя действительно очень спокойный и уравновешенный. Как сундук. Это я нетерпеливая и могу чем-то беспрерывно швыряться, а он долго-долго терпит, но потом как хряснет один раз кулаком по столу... Как-то много лет назад так ударил, что банка шпрот, которая стояла на столе, прямо поплыла по воздуху. Я хорошо помню этот ужас. С тех пор стараюсь не доводить его до такого состояния.
- Вы поехали за мужем, когда он работал в Афганистане, и в военных условиях прожили почти год...
- Меня полгода не пускали, я куда-то ходила, просила, требовала, рыдала... Помню, как однажды получила письмо от Жени. Он написал, что в такой-то день я должна быть дома (а я тогда жила у родителей), потому что мне привезут посылку. Я приехала домой и весь день ждала эту посылку. Раздался звонок, и на пороге стоял Женя. Это был самый радостный сюрприз в моей жизни. Его полгода до этого не было в Москве.
- Но хоть письма регулярно доходили?
- Да. Причем перед каждым письмом я видела паука... Поэтому я всегда за всеми пауками в доме ползаю на коленках и спасаю их. Когда в прошлый раз мы делали ремонт в квартире, я везде развесила объявления "Прошу не убивать пауков". Строители, наверное, решили, что я сумасшедшая. Потом стали пускать в Афганистан жен военных специалистов.
У нас под кроватью лежали зеленые ящики с патронами. А я ненавижу оружие. Не люблю фильмы, где стреляют, не смотрю криминальную хронику. А там оружие было везде. Было очень страшно. Кабул обстреливали, мы выходили на улицу рядом с домом и всегда высматривали место, куда можно будет упасть в том случае, если начнется стрельба.
- 29 ноября вы отметите 30-летие свадьбы. "Любовь - как огонь, без пищи гаснет" - сказал один из классиков. Чем вы три десятка лет "подкармливаете" отношения, чтобы они не погасли?
- 30 лет свадьбы, а знакомы мы уже лет 40. Я пришла в школу Жени в 3-м классе, и в пионеры нас принимали уже вместе. Даже хранится фотография: мы на Красной площади, и я на снимке даже выше, чем Женя. Такая была высокая. А чем "подкармливаем"... Ну я не знаю. Безумной жизнью, наверное. Надо будет у него спросить. Как-то он сказал, что со мной не скучно: что ни день, то сумасшедший дом.
Думаю, любящие люди должны всегда скучать друг без друга. Даже когда расстаются на один день. Я всегда скучаю по Жене. И знаете, как приятно слышать, когда он говорит по телефону, что тоже скучает?
Смотрите также:
Трудная жизнь жены олигарха