В первом номере "Молодого" за этот год мы напечатали письмо девушки по имени Алекса, в котором она пишет о своем парне, несущем службу в Чечне, и о том, что она боится его возвращения. На войне, по словам Алексы, ее друг стал другим - "каждый день мочит людей", грозится зарезать ее в случае измены и вообще мало напоминает того, кого она по-прежнему любит. Что делать? Как с ним общаться, когда настанет день встречи? Мы решили обсудить эту проблему с нашими читателями, а также обратиться за помощью к профессиональным психологам. Писем для Алексы "Молодой" получил больше сотни, мы наугад отобрали два, которые сегодня и публикуем. К теме Чечни и непростому переходу к мирной жизни мы обязательно еще не раз вернемся, а пока ПОЗДРАВЛЯЕМ РЕБЯТ, которые служили, служат или собираются служить в армии, с 23 ФЕВРАЛЯ!!! Особо хочется сказать всем, кто сейчас тянет военную лямку: МУЖИКИ! ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВЫМИ И ЗДОРОВЫМИ!! МЫ ВАС ОЧЕНЬ ЖДЕМ!!!
Привет, "Молодой"!
Для начала - все самые добрые и хорошие слова, какие только могут быть на свете, от меня - вам за вашу работу, за вашу газету, за чудесные рассказы о новых фильмах и группах, за интервью с И. Григорьевым и Ф. Бондарчуком и за многое другое. Особое спасибо Ольге Костенко-Поповой за близость мыслей.
Теперь к предмету разговора. Хотелось бы сказать девушке, автору письма: "Милая Алекса! В свои 20 с небольшим лет я не понимаю очень многих вещей. Я не понимаю, что такое жизнь, смерть, я не понимаю иногда людей. Но одно я понимаю очень хорошо: человек, видевший сотню смертей, не может оставаться таким, как мы. Он уже другой. Он знает войну. И неважно, какая это война. Я могу вспомнить героев пронзительных произведений Э. М. Ремарка, прошедших Первую мировую. Я могу вспомнить своего старого родственника, ветерана ВОВ, который до последних своих дней по ночам во сне поднимал солдат в атаку. Или одного своего знакомого "афганца", который признается, что если бы ему автомат, то он бы, не задумываясь, расстрелял пару-тройку ненавистных личностей. Такими они возвращаются с войны, и от этого никуда не деться. Что мы можем? Что можешь ты, твои и его близкие, друзья, родственники? Лечить - это дело специалистов, психологов и прочих профессионалов. А в бытовом плане, наверное, надо просто создать атмосферу, сводящую к минимуму всякого рода агрессию, конфликтные ситуации и прочее. Позволю себе цитату из того же Ремарка: "Мы больше не молодежь. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну" ("На Западном фронте без перемен").
Конечно, все это очень грустно и очень серьезно. И все-таки желаю удачи и надеюсь, что все у вас наладится.
Ирина Безрукова: "Наши отношения с Сергеем изменились"