ЛЕОНИД Ярмольник в творческом плане "всеяден". Любители юмора до сих пор помнят его "цыпленка-табака", телезрители еще не успели забыть "Золотую лихорадку" и "L-клуб". В кино же за плечами актера более полусотни ролей. Уже два с лишним года Ярмольник снимается у Алексея Германа в картине по повести братьев Стругацких "Трудно быть богом".
"Не рычи, козел!"
- Я НЕ ВЫНОШУ простоев. Всегда старался откликаться на все предложения поработать. Так, на телевидении с легкой руки покойного Влада Листьева я проработал семь лет. Не отнекиваюсь и от шоуменства - могу провести любой праздник, концерт, программу, да все что угодно. Но в душе я все-таки не шоумен, а актер. Люблю говорить кем-то написанный текст, кого-то играть.
- У вас много ролей в кино, но большинство из них эпизодические. Нет в этом смысле обиды на режиссеров?
- Нет, обидно другое. Есть роли, которые я мог сыграть, но не сыграл и уже не сыграю по возрастным причинам. Была мечта сыграть Хлестакова. В свое время Леонид Гайдай снимал по "Ревизору" картину "Инкогнито из Петербурга". Я пробовался, но Гайдай видел Хлестакова другим. Он утвердил тогда замечательного артиста Сережу Мигицко, который прекрасно сыграл. Но само кино не получилось, хотя там присутствовал невероятный набор звезд. Так бывает. Может быть, Боженька хранил меня от большого провала.
- И все же, отсутствие главных ролей не привело к ощущению недореализованности?
- Вовсе нет. Приведу вам наглый пример. Первый фильм, в котором я снялся, был "Сыщик". В нем я играл эпизодическую роль преступника Гнуса. Но после выхода картины на экран я проснулся знаменитым, потому что выражения моего героя стали народными. Все повторяли фразу: "Не рычи, козел!" - и так далее. Плевали на палец и растирали о подбородок - я придумал такой блатной жест.
Уровень популярности Андрея Ташкова, сыгравшего главную роль, и мой были равными, а, может быть, мой даже больше. Отрицательных персонажей - преступников, негодяев и хулиганов - у нас любят больше.
Потом была картина "Тот самый Мюнхгаузен", где я играл сына барона Мюнхгаузена. Тоже не главную роль, но ее и по сей день не забыли.
Эпизод всегда требует от актера большей концентрации. В маленькой роли нужно быть предельно точным. Одно дело - из ста патронов попасть в мишень, а другое дело - из одного.
В полете
- Я УШЕЛ из театра в период, когда Юрий Любимов остался за границей. Театр отдали Анатолию Эфросу, с которым мы в творческом плане не были знакомы. Он не был во мне заинтересован. Сработало самолюбие. Просто бегать в массовке во всех спектаклях было унизительно. Поэтому в 1983 году я покинул Таганку.
Думаю, я был первым советским артистом, который нигде официально не числился. Даже не помню, где у меня трудовая книжка. Уходя в свободное плавание, я верил в свою звезду, верил, что будет работа.
- С тех пор в театр не возвращались?
- Нет. Не складывалось. Чтобы меня заинтересовало какое-то предложение, должны совпадать три вещи - роль, интересный режиссер и хорошие партнеры. Два года с Сергеем Шакуровым мы искали пьесу, в которой могли бы сыграть вдвоем. Наконец нашли. Теперь ищем режиссера.
- Сейчас над чем работаете?
- Снимаюсь у Алексея Германа в Питере в фильме по гениальному произведению братьев Стругацких "Трудно быть богом". Исполняю главную роль. Работа трудная. Съемки уже идут два года и, наверное, продлятся еще как минимум года полтора. Герман быстро не снимает, к этому все привыкли. Я же, как уходящая натура, - старею, а действие фильма происходит в течение полутора - двух дней. Приходится много заниматься спортом, не пить жидкость на ночь, чтобы не отекало лицо.
- Вы действительно очень подтянуты.
- Два года занимаюсь, как "качок". Стал здоровее, чем в двадцать лет. Каждый день провожу в тренажерном зале по 40 минут.
Домик в деревне
- ВЫ ХОРОШО одеваетесь и ездите на дорогих машинах.
- Я всю жизнь хорошо одеваюсь, благо средств на это хватает. Хотя можно хорошо одеваться и не имея больших средств. Надо просто иметь вкус. А машины - это моя слабость. У меня их несколько - три "Мерседеса", и все серебристого цвета. Один из них - двухместная спортивная модель. Правда, я никогда не выжимал на ней максимум - 280 км/ч. Нет у нас для этого соответствующих дорог.
- Три "Мерседеса" - это круто. Читатели сочтут вас олигархом.
- Ну напишите, что теперь я собираюсь купить "Оку" для разнообразия, чтобы удивить самого себя. Если бы меня увидели на серебристом "Мерседесе" в 25 лет, то, наверное, сразу бы подумали - кто-то подарил или украл. А когда дело идет к пятидесяти годам, то естественно, что за всю свою жизнь я что-то заработал. Еще раз акцентирую ваше внимание на том, что у меня не так много вещей, по которым можно было бы подумать, что я богат. Только машины. Все остальное, как у всех.
- Ходит байка, что вы подарили Макаревичу дом, который строили для себя.
- Эта "утка" имеет под собой основание. Много лет назад я построил себе загородный дом. Со временем решил построить в этой же деревне другой, а прежний предложил Макару. Но я его не подарил, а продал. Правда, продал по той цене, сколько он стоил мне. То есть я на Андрее не наварил. С тех пор на протяжении многих лет живем на расстоянии 500 метров друг от друга. Это важно, учитывая, что мы закадычные друзья. Поэтому хоть и работаем в разных местах, зато есть возможность вместе выпить и закусить.
- Вам приходилось играть самых разных персонажей, за ними трудно разглядеть ваш собственный характер. Какой он?
- Я могу быть несносным, могу быть искрометным, бываю бездарным и злопамятным, а временами становлюсь беспричинно добрым. Я очень разный.
Как Тодоровский сам себя резал