Отец и царь русского кино Никита Михалков, образец высокой культуры, сын человека, написавшего слова советского гимна, в приватной беседе доказал, что близок простому русскому народу. Утомленный славой, солнцем (где Никита Сергеич – там и солнце) и назойливыми журналистами режиссер позволил себе несколько простонародных языковых вольностей с интервью журналистам издания LifeNews.
Те позвонили Михалкову с невинной просьбой прокомментировать слухи о том, что деятеля культуры отобрали «мигалку». И наслушались… Мы приводим расшифровку беседы с правками, разумными с точки зрения морали. Если вам нет 18 лет или вы слишком чутки к ненормативной лексике – воздержитесь от чтения. Мы предупредили.
«На заборе тоже написано, а там дрова. Ну что вы слушаете всякую *ерню. И сами пишите ее к тому же. В уборной на вокзале написано: «Михалков - козел». Но я же не отвечаю на это. С момента появления интернета, все, что писали в сортире – пишут там.
Что значит развеять? А если я скажу «нет», что, от этого изменится что-нибудь? Когда на автомате стоит все. Выходит информация час тридцать минут назад о том, что Садальский ругал мой манифест, а ругал он его 27 октября. Смешно разговаривать, ребят. Неужели вы думаете, что я буду серьезно разговаривать про свою мигалку, ребят?! Ну … твою мать! О чем говорить? Отобрали, не отобрали… Знаете, я счастлив, что в моей стране есть только одна проблема – проблема мигалки Михалкова. Это великая, счастливая страна! Как только решат эту проблему, у Михалкова ее отнимут – вообще ни одной не останется!
Меня называют «барином», а есть чудная пословица про барина: «Мужик на барина сердился-сердился, а барин и не знал ни *уя». Вот кто считает слово «барин» ругательным – он по своему определению – холоп.
Я могу сказать, что вчера видел лично, как господин Куснирович или господин Дибров на Красной площади трахал козу. Афганскую. Понимаете?! Все - и пошло! Видел я, не видел, а может, мне показалось. «Человек, похожий на Диброва», - я могу сказать. И все безнаказанно! Я отношусь к этому абсолютно спокойно. Я знаю только одно - тот, кто ничего не стоит, про него ни *уя не пишут! Поэтому пусть пишут.
У меня очень напряженный график. Я пишу музыку сейчас к картине. Кстати говоря, я и журналисту сказал: «Копите говно - впереди еще один фильм». Они могут сейчас все выплеснуть, а потом – ждать диареи?
Обо*рать меня? Конечно, вперед! Да идите вы на *уй! Пришли, *лядь к Михалкову, Михалков вам что-то наговорил – и вы в шоколаде! На *уй! Работать, ребята, работать! Шпионить! Давайте! Я вам покажу удостоверение, которое у меня на год. И что, это решит проблему что ли? (передразнивая журналистов) «Подложное удостоверение, отнятое у Путина!». *лядь, ну на *уй! А что? Ох, гениальная же идея! А что? Переоденетесь в гаишника, остановите меня на улице, я очень вежливо с вами поговорю. Вам покажет водитель мое удостоверение, потом вы вынуждены будете меня отпустить. Вы будете смотреть мне в спину. *лядь. А потом опять напишите, что Михалков все объе*ал. Ну, ничего, ничего – нормально. Меня это устраивает. Меня ЭТО устраивает. Не устраивает и жалко, когда есть, за что ненавидеть, а когда не за что и ненавидят - да еб*сь оно конем! Это так просто – развенчать ложь… Она пусть растет, она пусть растет и они в ней тонут. Нет смысла. Нет смысла, и вы меня прекрасно понимаете как журналисты, именно моя эта позиция, она как раз более всего и возбуждает. Зачем лишать людей такого возбуждения? Пусть возбуждаются. Человек тихий и слабый живет тем, что про него думают другие. А независимый и сильный живет тем, что он сам думает о других. Надеюсь, что я отношусь ко второй половине. Поэтому мне намного интереснее, что я думаю про людей, чем что про меня пишут и говорят»
