«Я спасла жизнь этому мужику». Отрывок из книги Юлии Самойловой

В печать вышла «Обычная необычная история» Юлии Самойловой, представлявшей Россию на конкурсе «Евровидение-2018». Она вспоминает жизнь, творческий путь и жалуется на отношение к инвалидам. С разрешения «Эксмо» АиФ.ru публикует отрывок из книги.

***

А знаете, что самое смешное? Я стала известной, мне скоро тридцать лет, а все равно ничего не изменилось. Все равно найдется кто-то, кто скажет, что Самойлова — бездарная неумеха, которая не заслуживает всего, что у нее есть.

За второе место на «Шлягере-2005», помимо диплома, я получила микрофон. Микрофон, конечно, так себе, не уверена, что им даже гвозди можно забивать, но это было не важно, потому что тогда мне казалось, что второе место — мое лучшее достижение, оно было для меня сродни полету в космос. Ведь я поехала без педагога, но это не помешало мне выступить достойно.

К слову, остальные ухтинские вокалисты заняли места еще ниже либо вообще не заняли ничего. И все было бы еще лучше, если бы меня в очередной раз не ткнули носом в мое же колесо.

Наверняка у многих было что-то подобное: вы купили какую-нибудь вещь — например, солнцезащитные очки. Получили от этого удовлетворение. Вы счастливы, все хорошо, эти очки вам идут, и в них вы чувствуете себя намного лучше, ведь теперь вы смотрите на мир сквозь затонированные стекла. И бац — встречаете знакомого, который говорит:

— О, это что, у тебя новые очки?

— Ага, — отвечаете вы.

— Фу, — говорит ваш знакомый. — Ну и отстой. Они же тебе совсем не идут!

А вы ведь даже его мнения не спрашивали, он просто от зависти это сказал или потому, что у него плохое настроение, и ему захотелось испортить настроение вам.

И все, очки больше не нужны, потому что солнечный день, может, пасмурным и не стал, но тень-то над вами нависла, потому что кое-кто взял и все испортил.

Так же было и со мной. Конечно, спортсмены говорят: «Серебро достается, а бронзу завоевываешь», имея в виду, что проигранный финал для кого-то намного обиднее, чем выигранный матч за третье место. Но для меня второе место было победой и большим шагом вперед. Хотелось что-то делать дальше, участвовать в чем-то еще, мечтать и строить планы на будущее.

Короче, после концерта ко мне подошел один член жюри и сказал:

— Юля, вы большая молодец! Отлично поете, прекрасно выступили и заслужили второе место!

— Спасибо, — отвечаю я с широкой улыбкой. — Большое спасибо!

— Но все же хотел бы также добавить, чтобы вы сильно не рассчитывали на музыкальную карьеру...

— То есть? — не поняла я.

— Не уверен, что у вас может быть будущее в шоу-бизнесе, потому что вы, к сожалению, на коляске.

Лихо, да? Надеюсь, он после этих слов стал чувствовать себя намного лучше, в противном случае зачем было вообще такое говорить. Меня это очень сильно задело. Меня бы это задело даже сейчас, а тогда словно ведро ледяной воды вылили и запихнули сохнуть в морозилку.

Но это, — когда тебя не воспринимают всерьез — как мы выяснили, лучшая мотивация. Не так давно я снова встретила этого дядечку на одном концерте.

— Здравствуйте! — поздоровалась я.

— Здравствуй, Юля!

— А вы помните меня на конкурсе «Шлягер-2005»? — спросила я.

— Помню... конечно, — запинаясь, ответил он.

— А помните, что вы мне тогда сказали?

— Э-э, ну... да... — помявшись, сказал он и добавил: — Ты большая молодец.

— Ага, — кивнула я. — На коляске, верно?

Ну конечно, для кого-то эта ситуация может показаться мелочной. Вы можете сказать, что надо было просто не обращать на него внимания, но я не смогла проехать мимо. Разумеется, я не жила все эти годы с мыслью о мести и не затаила обиду на этого дядю, хотя его слова на меня достаточно долго давили. Просто мне захотелось с ним поздороваться, раз уж мы пересеклись, и напомнить о себе.

Тогда, в две тысячи пятом, после возвращения в Ухту после конкурса местное телевидение сделало про меня новостной сюжет, рассказав о моих последних достижениях и напомнив предыдущие. В нем снялся и Сема: мы вместе прогуливались по городской площади.

Когда сюжет вышел, на улице ко мне периодически стали подходить люди и говорить слова поддержки. Людей, конечно, было не очень много, чтобы вы не подумали, что я выделываюсь, — три-четыре — но для меня это было важно.

После слов члена жюри, который меня в буквальном смысле демотивировал, мне нужно было хоть что-нибудь, чтобы отвлечься. И это что-нибудь случилось.

Среди тех, кто осмелился подойти ко мне на улице, оказался один мужчина, военный. Мы гуляли с Кристиной, смеялись, и к нам подошел прохожий.

«Ты молодец». Пользователи оценили выступление Самойловой на «Евровидении» Подробнее

Он опустился на колено, чтобы мы стали с ним на одном уровне, и заговорил отрывисто дрожащим голосом:

— Здравствуйте, Юля!

— Здравствуйте!

— Очень рад вас встретить. Удивительное совпадение! Я хотел бы поблагодарить вас. Большое спасибо! Вы меня спасли!

— Э-э, пожалуйста, — я переглянулась с Кристиной. — А... я вроде бы ничего такого не делала.

— Это вы так думаете, — усмехнулся мужчина.

— Все равно не понимаю.

— Если вкратце, Юля. Я военный, и жизнь у меня — полное говно.

Мы переглянулись с Кристиной, не сдерживая улыбки.

— Извините, девушки, — продолжил он.

— Ничего, мы и не такие слова слышали, — ответила Кристина.

— Всю мою жизнь меня учили жить по совести, решать вопросы и быть справедливым. И я хочу сказать, что мы все пытаемся поступать правильно, а потом вдруг что-то идет не так, и, чем больше ты хочешь исправить ситуацию, тем глубже погружаешься на дно, и с каждым движением становится все хуже. И в какой-то момент единственным верным выходом кажется самоубийство.

Я молча слушала и даже не очень понимала, к чему он клонит. Но он не был пьян и не выглядел как сумасшедший, поэтому ни я, ни Кристина не перебивали, давая ему закончить мысль до конца.

— И вот так случилось и у меня. Я совсем закопался в своих проблемах, устал и понял, что уже ничего нельзя изменить. Я сделал себе петлю, накинул ее на шею, полез на табурет и вдруг увидел тебя по телевизору. Ты такая маленькая, хрупкая, с очевидным недостатком, но при этом живешь и радуешься жизни, — на этих словах его глаза заслезились, и он стал плакать. — И мне стало стыдно. Я подумал: «Какого хрена?» Я же взрослый мужик и вдруг расклеился, веду себя как нытик и слабак. Я смотрю на тебя по телевизору, как ты поешь песни, улыбаешься, а сам реву и не могу остановиться.

Сказать по правде, я и сама чуть не заплакала в тот момент. Возможно, я бы и заплакала, если бы он проговорил чуть дольше.

— И, когда я тебя увидел, — говорил мужчина, — до меня, дурака, дошло, что жизнь нам дана не просто так. И вместо того, чтобы наматывать сопли на кулак, мне нужно взять себя в руки, потому что ты не жалуешься, а мне и подавно нельзя этого делать, — он поднялся и вытер слезы. — А все эти гниды, которые говорят про тебя гадости, — просто кучка дебилов. Не обращай на них внимания, они не понимают, что им делать со своей жизнью, и бесятся, потому что ты уже давно решила этот вопрос и молча следуешь плану. Еще раз извините, всех вам благ и всего доброго, — сказав это, он повернулся и медленно пошел.

— До свидания, — сказала я. — Спасибо вам.

— Тебе спасибо, — ответил он не оборачиваясь и удалился.

— О-бал-деть, — сказала Кристина. — Что это было?

— Я спасла жизнь этому мужику, — пожав плечами, ответила я. — Это все музыка.

— Спасатель Малибу, — сказала Кристина, и мы засмеялись. — Вот это речь, записать бы.

— Я чуть не заплакала, — сказала я.

— А я заплакала.

С того эпизода прошло много лет, но я до сих пор вспоминаю этого мужчину и его слова. Потому что как я повлияла на него, так и он повлиял на меня.