Примерное время чтения: 7 минут
7272

Русский мир в чужом зеркале. Научимся ли жить не только сердцем, но и умом?

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 21. Суперномер: 232 ответа на ваши вопросы 25/05/2016
Вячеслав Костиков.
Вячеслав Костиков. АиФ

Оценки зрителей действительно разделились. Но не в отношении художественных качеств сериала - они на очень высоком уровне, - а в отношении характеров главных героев.

Та ли Наташа?..

Придирчивость русской публики вполне понятна: ведь нацио­нальным достоянием является не только сам Лев Николаевич, но и герои его романов. Кто из нас, читая и перечитывая роман, не примеривал себя (особенно в молодости) к образам и поступкам толстовских героев - Наташи Ростовой, Андрея Болконского, Пьера Безухова, княжны Марьи, Николая и Петеньки Ростовых…

С «примеркой» толстовских героев нового английского сериала к русскому сердцу возникли разночтения. В сетях Интернета на англичан обрушился шквал критики. И Наташа не та, и Пьер нелеп, и Андрей недотягивает до образа, созданного Толстым. Одна из причин разочарований наших телезрителей в том, что экранизация романа, сделанная Бондарчуком и завоевавшая в своё время признание всего мира, стала как бы эталоном хрестоматийной русскости. Да, старый граф Илья Ростов - безалаберный помещик, не умеющий ни наладить хозяйство, ни считать деньги и разоривший в силу неумеренного хлебосольства семью и имение. Но… зато какое сердце, какая душа! А Пьер? Бездельник, не ведающий цены деньгам и не знающий, чем себя занять, балагур, проводящий время в кутежах и потехах. Но опять же - какое русское сердце!

При полном сохранении исторической канвы романа в английском сериале мы увидели других героев. Героев, которые живут и действуют по канонам буржуазной морали, английских традиций и быта.  

И неудивительно, что в условиях обострения отношений с Европой в России вновь (и в который уже раз) разгорелась полемика по поводу того, являемся ли мы частью европейского мира или мы особый народ и особая страна со своим непредсказуемым путём? Британский вариант «Войны и мира» дал новый повод для таких размышлений.

В британской интерпретации «Войны и мира» обращает на себя внимание то, что при точности и бережности передачи исторического контекста версия телестудии Би-би-си лишена привычной для нас пафосности восприятия истории и государст­ва. В романе Толстого и в его советской киноинтерпретации над человеком постоянно нависает «здание» имперского, государст­венного величия. Особливость России, мудрость государя, подчёркнутый патриотизм высших сановников проглядывает в каждом кадре. В версии Би-би-си всё это приглушено и заземлено. На первом плане - человек с его страстями, поступками, ошибками и частной жизнью. Даже светская дама Анна Шерер и завсегдатай её салона князь Василий, которые в романе навязчиво демонстрируют всем свою близость к императорскому двору и дают «отлуп» любому посягательству на честь России, в британской версии предстают умелыми и прагматичными «разводящими», озабоченными не высокими мотивами, а личной выгодой.

Где Платон Каратаев?

В многочисленных комментариях по поводу британской версии «Войны и мира» звучит досада по поводу того, что «создатели сериала не поняли и не могли понять всей глубины русской души». Но англичане и не пытались продемонстрировать миру русскую душу. У них были иные цели: создать качественный сериал, который был бы понятен мировой и прежде всего европейской аудитории и который бы соответствовал европейским представлениям о жизненных ценностях и мотивах поступков. И это у них получилось.

В телеверсии Би-би-си явст­венно виден трезвый европей­ский и вполне буржуазный подход к оценке как исторических, так и семейных событий. Среди мотивировок героев преобладает здравый смысл, а не историческая мифология, столь характерная для русского восприятия. Графиня Ростова озабочена не пожаром Москвы, а тем, как сохранить благополучие семьи. Романтичный и восторженный Николай Ростов в конечном счёте делает вполне английский выбор в пользу выгодного брака с княжной Марьей. А нравственные поиски Пьера Безухова в фильме завершаются приторно сладкой сценой семейного счастья. Вполне по канонам happy end. 

Сериал начисто лишён и всякой «каратаевщины». Если в толстовском романе линия Платона Каратаева развёрнута в целую нравственную концепцию, иллюстрирующую «неизмеримую глубину» православной натуры, то в английском варианте Каратаев - не более чем эпизодический персонаж. Нужно ли корить англичан за эти «оплошности»? 

Фото: Коллаж АиФ/ Андрей Дорофеев

*   *   *

Более 100 лет назад, в сентябре 1908 г., в газете «Пролетарий» появилась статья В. Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции». Статья стала классикой русской публицистики. Сегодня ленинских статей никто, кроме, пожалуй, Г. Зюганова, не читает. А между тем и новым политикам, и новым идеологам, которые так любят порассуждать об особых путях нашего развития, было бы полезно перечитать кое-что из работ Ленина. 

И, может быть, преж­де всего - статью о «зеркале русской революции». Жесточайшая (и, надо сказать, остроумнейшая) критика Лениным толстовских поисков каких-то особых начал русского развития звучит очень актуально и сегодня. «Кричащие противоречия» во взглядах и творчестве Толстого привели, по мысли Ленина, к тому, что, увлёкшись богоискательством, великий художник так и не понял реальных вызовов, стоявших перед страной. А ведь эти вызовы, не понятые Толстым, не замечаемые интеллигенцией и отвергнутые властью, в конечном счёте и привели к губительной революции 1917 г. Не повторяем ли мы ошибок Толстого? 

Понятно, что Россию можно и нужно любить сердцем. Но её нужно любить и умом. И время от времени поглядывать на себя в зеркала. Как в наши отечественные, так и в европейские. 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

 

Оцените материал
Оставить комментарий (194)

Самое интересное в соцсетях

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах