Заглядываю в «Кинословарь» и вижу рядом с его фамилией: «род. 8.03.1945 г.». Это ещё что такое?
Александр Адабашьян: - Сам не понимаю, откуда это взялось. Видимо, кто-то решил, что я такой подарок к женскому празднику. Но на самом деле у меня теперь даже не два, а три дня рождения. Третий - 7 апреля: день, когда в прошлом году меня вернул с того света благодаря помощи Лёни Ярмольника хирург Юрий Николаевич Белов: был разрыв аорты.
«От времени отстал…»
«AиФ»: - Судя по вашим киноработам, вам хочется уйти, спрятаться - в классику, в другую эпоху. Вот и сегодня в прокате фильм по вашему сценарию, опять навеянному Чеховым, - «Смерть в пенсне, или Наш Чехов». А то, что за окном, вам неинтересно?
А. А.: - Ну как это может быть неинтересно, если ты в этом живёшь?! Да, я не считаю себя человеком политизированным, хотя голосовать хожу. Да, телевизор я практически не смотрю - только спорт и иногда новости. Кино современное? Американское совсем не знаю, наше смотрю мало и уже «отфильтрованное», когда шум утихнет. Литературу современную не читаю. Перечитываю, как и всю жизнь, Толстого, Чехова, Лескова. Вот за живописью современной слежу. А так, наверное, вы правы: я отстал от времени, остался где-то там, на какой-то станции сошёл…
«AиФ»: - И, с 90-х гг. работая на Западе, не рискнули там остаться?
А. А.: - Не хочу. Я всё равно предпочёл бы работать здесь. Там нужно родиться, чтобы нормально существовать. А мне там комфортно, только когда в кармане есть обратный билет. Понимаете, с теми же французами (а у меня во Франции широкий круг знакомств, и язык я знаю очень хорошо) даже при самых сердечных отношениях всё равно существует некий «лимит общения», какая-то металлическая жёсткая конструкция внутри, куда не достучишься. Я вообще не понимаю, откуда этот миф: ах, Париж, город любви, ах, пылкие французы и страстные француженки! Француженки деловиты, практичны, внутри - калькулятор. Но так ведь с каждой страной, нацией - у всех своя мифология, свой веками утверждаемый и подпитываемый образ.
«AиФ»: - Здесь у вас, по выражению одной критикессы, свой особый путь - путь маргинала-«тихушника», стабильно делающего своё дело. Это позиция?
А. А.: - Да нет, просто характер такой - не тусуюсь, люблю одиночество, так по жизни сложилось. А позиция предполагает позу.
Война - в розницу?
«AиФ»: - А в кино так удачно сразу в нескольких профессиях - тоже «сложилось» само?
А. А.: - Я пришёл в кино не из ВГИКа (чем, кстати, вызвал раздражение), прошёл многое, был в подмастерьях - декоратором, ассистентом оператора, помогал художнику по костюмам. Мне всё было любопытно. Киноманом не был. Просто у нас лет с 12-14 была такая «киношная» компания: Никита Михалков, Володя Грамматиков, Ваня Дыховичный… В кино, конечно, бегали. Но больше на футбол (я жил возле стадиона «Динамо» и проникал туда на все матчи через дыры в заборе). Нет, кино я не «заболел», как не было у меня и «свинцового отравления» - это когда человек увидит свой текст напечатанным - и всё, пропал. Заболел! И телевизионного «отравления», когда без лицезрения собственной физиономии на экране не жизнь, тоже не было, хотя меня звали ведущим в очень популярную телепередачу. Отказался.
«AиФ»: - Может, вы просто лишены тщеславия?
А. А.: - Да, тщеславия мне явно недостаёт. Другое дело - честолюбие. Это разные вещи. Пушкин хорошо сказал о Грибоедове: он имел честолюбие, равное его способностям. Очень верно: они должны друг другу соответствовать. И, по-моему, у меня так и есть. Я нахожусь на уровне своей компетентности. Считаю себя человеком средних способностей. Вообще главное - реально оценивать себя. А если тебя «заносит» - сходи в Третьяковку, в Пушкинский, сними с полки томик Чехова - и всё сразу встанет на свои места по поводу твоей персоны и талантов.
«AиФ»: - Но тут труднее всего молодым, амбициозным...
А. А.: - Я уверен, что каждое новое поколение, безусловно, лучше предыдущего. И в наше время не все читали запоем, и тогда это было занятием для избранных. И сейчас определённая часть молодёжи много читает, и в консерваторию ходит, где зал как был полон 40 лет назад, так и сейчас полон. Так что со временем в этом смысле ничего не меняется. Поэтому на молодёжь я не ворчу, по прошлому не ностальгирую и катастроф не пророчу.
«AиФ»: - А как же ваша теория о том, что сейчас идёт Третья мировая война?
А. А.: - Да, она идёт, но как бы… в розницу, в виде всех этих локальных войн, межнациональных, религиозных, этнических конфликтов, терроризма, криминала. Великий хирург Пирогов сказал, что война - это эпидемия травматизма. А я бы сказал - это эпидемия насилия. И возникают войны по всем законам эпидемии, как чума и холера, - ниоткуда. Причём чем выше цивилизованность, культурный уровень страны, нации, тем это происходит незаметнее и внезапнее. Блестящий пример - Наполеон. Тогда же не было СМИ и ТВ, и «пропиарить» этого лейтенанта было невозможно. Однако же французы побросали свои дома, фермы, похватали ружья и побежали за ним убивать и грабить, и дошли до Москвы. И Вторая мировая война вспыхнула по той же непостижимой схеме: культурнейшая нация - немцы, страна философов, музыкантов и поэтов. И именно там появилась «коричневая чума», и Гитлер, и добропорядочные немцы стали чудовищными преступниками, чьи злодеяния потрясли мир и унесли миллионы жизней.
Конечно, это ещё и роль личности, способной вызвать массовый психоз-гипноз. Мне рассказывал один профессор, педагог, он слушал «живьём» Ленина, Сталина и Гитлера. Ленин потряс его абсолютно железной логикой. Сталин - немного примитивной, но гипнотической силой. А Гитлер… Он сказал, что ещё немного бы его послушал - и побежал бы за ним!
Но есть во все времена средства защиты от этого - так сказать, личная гигиена: не лизать ни чужих рук, ни задниц. Ничего не делать коллективно, потому что любой коллектив очень легко превращается в толпу, в стадо, которое уже может взвиться, бежать, громить.
«AиФ»: - Вы как-то сказали, что искусство сейчас в состоянии тотального опошления. Как это проявляется - пошлость?
А. А.: - Я много об этом понятии думаю. И мне очень нравится цитата из Диккенса: «Миссия Америки - опошлить Вселенную». И ей это удалось! Вселенная опошлена окончательно, и искусство в том числе. Америка бойко занялась конвейерным производством массового искусства, которое стало принадлежать не народу, а народам. Между тем как искусство (но только именно настоящее) не должно принадлежать народу ни в коем случае - это деградация! Оно должно принадлежать меньшинству, людям, подготовленным к его восприятию. У нас же любой запросто судит о трёх вещах - медицине, спорте и искусстве. Музыка Шнитке «не для всех»? А она и не должна быть для всех!
«AиФ»: - Если бы вы всё-таки взялись сочинить что-то о сегодняшнем дне - в каком жанре? Трагедии, фарса, трагикомедии?
А. А.: - Тут важен не жанр и не отражение реальности, а фиксация сути её и даже возможность пророчества. Вот как у гениального Булгакова в «Собачьем сердце» - в 1925 г. показать, как интеллигенция своими руками породила Шарикова, пролетария, который сначала её уплотнит, потом выселит, потом донесёт и - в лагеря. Это написано как из космоса, и всё это абсолютно пророчески, несмотря на счастливый финал. Но я так не сумею. Таланта не хватит.
Досье
Александр Адабашьян окончил Строгановку. Сценарист и художник к/ф «Неоконченная пьеса для механического пианино» (в соавторстве), «Пять вечеров», «Несколько дней из жизни Обломова». Награждён как лучший европейский сценарист премией «Европа Чинема» им. Феллини.
