Она оценивает свою работу на эстраде критически и не перестает удивляться, что такого особенного зрители находили в ее пении, но предполагает, что в первую очередь их подкупала свойственная ей искренность, простота и естественность. Сейчас Катя Семенова выходит на сцену редко, зато активно пишет песни. И не только для себя. Ее песни в разные годы с успехом исполняли Алена Апина, Юлиан, Лариса Долина, Тамара Гвердцители, Лолита, Валентина Толкунова, Дмитрий Харатьян, Дмитрий Певцов, Николай Караченцов. Звучит ее музыка и в кино.
Своя песня
«АиФ»: – Екатерина Леонидовна, с какими поэтами вы работаете как композитор?
– Песен пять я написала с Андреем Дементьевым… Поэты часто звонят, но они хотят, чтобы была удачная песня и чтобы ее можно было выгодно продать. Я умею писать удачные песни, но не умею продавать. Они говорят: вы только напишите, остальное мы сделаем сами, но потом начинают упрашивать позвонить тому или иному исполнителю. Но я сама никогда никому песен не предлагаю, только если просят…
«АиФ»: – Читала, что к юбилею Победы должен был выйти фильм о Великой Отечественной войне с вашей музыкой, но название не упоминалось. Он вышел?
– Увы, это не состоялось… Бывает так, что вся музыка готова, а фильм – не выходит…
«АиФ»: – Вы сильно расстраиваетесь в таких случаях?
– Я расстраиваюсь, конечно… Например, однажды был сценарий, где в нескольких сериях присутствовала одна маленькая северная народность. Перед тем как браться за работу, я все про нее прочитала, узнала, как звучат народные инструменты, и писала музыку с этим колоритом. Мне кажется, получилось удачно, но… потом выяснилось, что работала еще пара композиторов, а мою музыку даже не слушали. Естественно, мне и не заплатили ни копейки. Никого не волнует, что даже черновая работа в студии стоила мне денег, не говоря уже про мой труд и затраченное время. И теперь стараюсь выбирать такие варианты, где я лично знаю людей и могу доверять им.
Семейные узы
«АиФ»: – Широкой публике вы в первую очередь известны как певица. Говорят, для артиста сцена – как наркотик, и отказаться от него не так просто. Как вы пережили эту перемену в своей жизни?
– Я все-таки не совсем ушла, время от времени я выступаю. Но закончилась моя гастрольная деятельность. Для меня на первом месте всегда была семья, и ездить я никогда не любила. К тому же настало такое время, когда в городах хотели видеть меня, но – без музыкантов, малым составом, так как все стало очень дорого – гостиница, билеты. А так как я привыкла, чтобы была хорошая программа с живой музыкой, то это я называла не иначе как халтуркой. Какое-то время ездила вдвоем со звукорежиссером, а потом решила, что хватит. Я всегда мечтала петь только тогда, когда очень хочется. Например, на свой 50‑летний юбилей я сделала сольный концерт и, хотя давно сольных концертов у меня не было, я его спокойно выдержала.
«АиФ»: – А как прошел сам день рождения?
– С утра я ходила по дому, как всегда в «трениках», но – с бриллиантовым колье, которое подарил мне муж.
«АиФ»: – О своем супруге, актере Михаиле Церищенко, вы говорите с большой теплотой. Для счастливой семейной жизни достаточно просто встретить свою половинку или все-таки поддержание добрых отношений в течение многих лет требует определенной работы над собой?
– Мы оба – такие бараны (смеется), и никто над собой не работает. Я всю жизнь считаю, что я – такая прекрасная, меня улучшать – только портить, и муж о себе такого же мнения, поэтому не обходится без стычек. Но на следующий год будет 20 лет, как мы вместе, и мы ни разу не пожалели об этом. По крайней мере я – точно. В первые годы мы вообще практически не расставались. Когда Миша уезжал к родителям в Киев на три дня, я чуть ли не в календаре их отмечала. Но… шли годы, и теперь он стал известным и востребованным артистом, участвует в передаче «Кривое зеркало», снимается в кино, работает в антрепризе, и почти все время – на гастролях.
Курс – на доверие
«АиФ»: – В одном из интервью вы рассказывали, как, выйдя замуж во второй раз, оставили сына у бабушки, так как она не могла представить жизни без него. Вам это облегчало жизнь или наоборот?
– Я ужасно страдала от того, что мы не вместе, и, когда сын на несколько дней приезжал ко мне, это было счастье.
«АиФ»: – Вас огорчало, что возможности влияния на сына ограничены?
– Нет, я абсолютно не старалась как-то специально на него влиять. Я до сих пор не понимаю, почему многие родители прямо убиваются за то, чтобы ребенок в школе не получал троек. А если ему какой-то предмет совсем не интересен и никогда в жизни не понадобится? Только чтобы соседям рассказать, что у меня ребенок учится без троек? У меня сын в школе учился очень неважно, но поступил в тот вуз, в который хотел – в РГГУ на философский факультет, причем на бюджетное отделение. Правда, проучившись год, он разочаровался: это оказалось не то, что он хотел.
Когда он решил уйти, все подруги говорили, что я должна заставить его продолжать учебу. Но как можно мальчика ростом в метр девяносто заставить ездить в институт, если он не хочет? Он поступил, он и ушел. Я считаю, что я не имею права его принуждать. Он проработал год курьером на телевидении и решил, что хочет быть звукорежиссером. Поступил вполне сознательно в институт радио и телевидения, закончил его и теперь работает звукорежиссером, а в свободное от работы время диджеит…
Я, кстати, тоже до 19 лет не понимала, что хочу заниматься музыкой, я это осознала позже. А петь-то начала – от горя. Я болела туберкулезом, и тогда в лечении стали использовать новые методики, куда входило надувание шаров, игра на флейте и пение. Другим больным мое пение нравилось, и я тоже пристрастилась, да и лечению это тоже помогло.
В согласии с собой
«АиФ»: – Слышала, что гомеопатия помогла вам справиться с серьезным заболеванием…
– И не с одним! Я очень доверяю гомеопатии. Уже первая моя встреча с ней убедила меня в ее эффективности. Не буду говорить, какой у меня был диагноз, только скажу, что после лечения у гомеопата профессор в больнице спросил с удивлением: а куда все делось?
А через какое-то время я снова серьезно заболела. У меня был тиреотоксикоз, я похудела до 40 килограммов, мне хотели удалять щитовидку, но моя подруга-гомеопат сказала, что, если я еще немного потерплю, она меня вылечит. Правда, предупредила, что, вылечившись, я поправлюсь. Так все и произошло. Я лечилась четыре года. И не приняла ни одной гормональной таблетки!
«АиФ»: – Вас как-то раз не взяли вести передачу из-за недостатка стройности…
– И не один раз! Это смешно, но не могу же я доказывать, что остаюсь хорошей певицей, хотя стала другого размера. Я не борец, но я уверена в своей правоте. И худеть – это не для меня. Увидела как-то в магазине немецкий чай для похудения. Спрашиваю продавца, как он действует? Говорит: аппетит снижает. Нет, говорю, мне это не подходит, кушать я люблю.
«АиФ»: – У вас было тяжелое детство, рано умерли родители, пришлось работать с 11 лет. Как это повлияло на ваш характер?
– Пока были живы мама и папа, я была очень избалованная, капризная и мерзкая девочка. Когда не стало мамы, меня взяла к себе старшая сестра, у которой было двое своих детей, и мне пришлось пойти работать. Я быстро поняла, что если чего-то хочу, то должна приложить усилия, чтобы это получить. Любые свои потребности лучше всего обслуживать самой, на себя надеяться. Я, кстати, потому и начала сама музыку писать. А то купишь песню, а все говорят – плохая. Поэтому предпочитаю делать все сама, тогда и обижаться не на кого.
