Наша беседа с Дмитрием Быковым во многом стала продолжением недавних интервью в «АиФ» с министром образования Ольгой Васильевойипоэтом Андреем Дементьевым, в которых обсуждались проблемы школы, образования, воспитания.
Спрашивать с себя!
Сергей Грачёв, «АиФ»: Дмитрий, мы не раз с вами говорили о новом поколении, о современных школьниках, о том, чего стоит ждать от будущих выпускников. Вы очень позитивно, с любовью и где-то даже с восторгом отзываетесь о тех, кого учите, воспитываете. Может, вы смотрите сквозь розовые очки?
Дмитрий Быков: Знаете, что странно? Люди с каким-то злорадством воспринимают позитивные прогнозы. Даже с ненавистью иногда. Позитивный прогноз - что не всё ещё пропало, - он же для таких людей означает, что надо что-то делать, спрашивать с себя... Тоска, правда? Не любим мы хорошие новости.
Но я говорю вам со всей ответственностью: во-первых, я из достаточно посредственного класса путём нехитрых манипуляций могу сделать дискуссионный клуб, живо обсуждающий смысл жизни. Я это умею, меня этому учили. А во-вторых, поверьте на слово, если не хотите сами зайти в школу: сегодняшние дети умнее, честнее нас с вами. Надо только к ним прислушаться. Иначе вам так и будут везде мерещиться гопники (жаргонное слово, обозначающее представителей городской прослойки низкого социального статуса, малообразованной, агрессивно настроенной молодёжи с криминальными наклонностями. - Ред.).
- В нашем прошлом разговоре вы советовали мне не судить о жизни по социальным сетям. Но сегодня даже там практически пропала риторика на тему «пора валить». Это знак, что общество приходит в норму?
- Во-первых, никуда она из соцсетей не пропала. Есть несколько больших сообществ, посвящённых этой теме. Просто выявились два обстоятельства. Во-первых, эмиграция почти всегда сопровождается так называемой травмой эмигранта. И чем громче, чем яростнее бывший соотечественник отрицает наличие у него этой травмы, тем отчётливее она проявляется.
- Нам со школы рассказывают, что история развивается по спирали. Подходит к концу столетие, начавшееся 7 ноября 1917 года. А дальше - новый виток спирали? Опять революция, гражданская война, создание мощнейшего в мире государства и его развал?.. Упрощаю, конечно. Но, может, само понятие «спираль истории» ошибочно?
- У каждой страны, каждого общества - своя траектория, универсального пути нет. У Америки это, по-моему, синусоида, у Европы - гипербола, у России - круг. А у некоторых стран, не будем их называть, вообще точка. Да, мы движемся по кругу, повторяя свой календарный год. Чаадаев говорил, что у нас вместо истории - география, а Сью Таунсенд - что климат. И в самом деле русский климатический год (если не брать небольшие субтропики) очень похож на нашу историю с её четырьмя периодами. В нечётные века всё обходится более мирно - и заморозки, и революции. Впрочем, оттепели бывают даже более плодотворны. Мне кажется, впереди у нас сейчас не революция, а пик заморозка, разрешающийся обычно внешней войной, и необычайно бурная, удивляющая весь мир оттепель. Начнётся она, как водится, с возвращения декабристов. Без внешней войны, боюсь, не обойдётся - да уже и не обходится. Эту циклическую схему иногда пытаются отрицать вопреки очевидному - но я не спорю. Спорят об очевидных вещах, как правило, гопники.
Состояние души
- Дмитрий, вы успешный писатель, наверняка высокооплачиваемый, общественный деятель. Вам зачем ещё педагогическая деятельность?
- Ну какой же я высокооплачиваемый писатель? У меня, как у всех, довольно умеренные гонорары, живу я на журналистский заработок и на периодические концерты. Иногда преподаю в вузах, но после увольнения ректора МПГУ Алексея Семёнова ушёл оттуда и я. Да и работы у меня там было немного: в последнем семестре только консультировал дипломников и готовил проект «Послезавтра» - сайт, где будут публиковаться студенческие научные работы.
Дальше... Общественный деятель на то и общественный, чтобы ему не платили. Преподаю же я потому, что это моё любимое занятие, мой экстремальный спорт, мой способ думания, наконец. Я иногда прихожу к довольно занятным и неожиданным мыслям именно потому, что разговариваю с детьми. И мне приятно приходить дважды в неделю в школу, видеть там умные лица учителей и учеников и говорить о серьёзных вещах. В обычной-то жизни всё чаще попадаются гораздо более скучные собеседники, и даже в приличных, казалось бы, людях, сверстниках и давних приятелях, пробуждаются гопники.
- К чему душа лежит, то и делайте. В будущем не останется узких специализаций, люди будут регулярно менять профессии, места проживания, образ жизни - эмиграция станет нормальным состоянием души, а не травмой, как сейчас. Границ будет всё меньше - и географических, и профессиональных. Люди будут универсалами: каждый сможет профессионально управлять любым транспортом, готовить, сочинять. Узкими специализациями останутся только строго научные, требующие действительно глубокого погружения. Электрик? Куда хватили! На уровне современного электрика в проводах будет разбираться любой дошкольник. Останутся, конечно, и гопники - но это будут куда более профессиональные гопники.
- В нашем прошлом интервью вы обмолвились: «Сейчас пишу очень трудную книгу, об очень трудных временах - 1940 г. И хотя сам процесс доставляет радость как обычно, но выводы, к которым я там прихожу, - и о времени, и о себе - не слишком радостны». О каких выводах вы говорите? Что имеете в виду? И почему эти выводы не слишком радостны лично для вас?
- Лично ко мне они относятся лишь в той степени, в какой я являюсь обитателем этой планеты и этой эпохи. И вообще неправильно было бы с самого начала делиться выводами, которые из достаточно сложной книги может сделать проницательный читатель. Вот сдам я роман, как обещал, к Новому году - вы прочитаете и сами всё поймёте. Понятно лишь, что я вовремя взялся за книгу, и это даёт мне силы её заканчивать. Но и в этом нет особой заслуги: я всё-таки прежде всего сочинитель, а сочинителю положено обладать хоть и небольшим, но даром предвидения. Ничего не чувствуют только гопники.
