23 октября новый сезон открывает цирк на Цветном бульваре, который на днях отметил своё 135-летие. Долгие годы старейший цирк Москвы возглавлял Юрий Никулин, а после смерти известного артиста на место генерального директора и художественного руководителя коллектив выбрал его сына Максима Никулина.
Корреспондент АиФ.ru встретилась с Максимом Никулиным, чтобы узнать, как отразились на деятельности цирка ослабление рубля и санкции, а также какое отношение к цирку на Цветном бульваре имеют скандалы в Росгосцирке.
О цирковом искусстве
Елена Дудник, АиФ.ru: Как вы отметили юбилей основания цирка? И приурочена ли к этой дате ваша новая программа «Карнавал»?
Максим Никулин: Если говорить о дате, то её мы никак не отмечаем, нет у нас таких традиций. А то, что касается нового сезона, который открывается 23 октября, то его мы к этому событию если не «подтянули», то хотя бы сделали на это большой намёк. Цирк в Россию приехал из Италии, прославленные мастера Труцци, Чинизелли сначала привезли к нам своих артистов, а потом уже здесь воспитывали наших. Первые ассоциации с Италией — карнавал, Венеция, Рим, маски — из этого и выросла тема новой программы, для которой мы пригласили итальянского режиссёра Антонио Джиарола, известного мастера крупномасштабных постановок и действ в Европе.
В «Карнавале» мы не возвращаемся в прошлое, но колорит и атмосферу пытаемся воссоздать. Это не тематический спектакль, не сюжетный спектакль, но в нём есть свои персонажи, которые сопровождают действо по всему ходу. В новой программе мы собрали самое лучшее, самое значимое и интересное, представили те жанры, которые сегодня в российском цирке практически отсутствуют.
— Как с годами изменяются цирковые жанры, и какие сегодня наблюдаются тенденции в этом искусстве?
— Говорить о потерях и находках в цирковых жанрах бессмысленно: они появляются, исчезают, сливаются, раздваиваются — у них своя особая жизнь. А из тенденций, которые наблюдаются в последние 20 лет, можно отметить большую театрализацию и приход в цирк драматургии. Это касается не только спектаклей, но и отдельных номеров. Кроме того, мы постепенно уходим от продажи смертельных номеров и от рекордных трюков. Рекорды — это Олимпийские игры и чемпионаты мира, а цирк — это искусство. Искусство может быть более профессиональным или менее профессиональным, но, к счастью, на Цветном бульваре мы имеем дело только с очень профессиональным цирком.
О кризисе
— Как повлияли на деятельность цирка экономический кризис и санкции, приходится ли проводить политику «импортозамещения»?
— Цирк отстранён от каких-либо политических событий и, как ни странно, от экономических тоже. Достаточно вспомнить, что в годы войны цирки в Советском Союзе работали, и люди туда ходили, чтобы на какое-то время забыть о том кошмаре, который их окружал. В 1990-е годы, когда непонятно что происходило в нашей стране, люди тоже продолжали ходить в цирк. И сегодня так называемый экономический кризис мы на себе не ощущаем, люди к нам приходят.
— А на стоимости билетов кризис не отразился? И собираетесь ли вы поднимать цены в ближайшее время?
— Мы не поднимали цены на билеты уже пять лет. И в ближайшее время менять это не собираемся. Сначала посмотрим, как отработаем новый сезон. А после, если и будет подъём цен, то крайне незначительный. Всех денег не заработаешь, а того, что мы сейчас получаем, нам вполне хватает. У нас нет ни субсидий, ни спонсоров, ни дотаций. Есть сторонние источники, но они гомеопатические и серьёзной роли в бюджете не играют. Мы на свои деньги работаем, и практически 99% нашего дохода — выручка от продажи билетов.
Самое важное, что мы никому не должны и можем делать внутри себя всё, что хотим, это касается и финансовой, и творческой политики. Нам не с кем согласовывать, и это большое счастье, что мы не государственная структура.
О скандалах в Росгосцирке
— Многие считают, что уход ведущих артистов из Росгосцирка можно считать началом ликвидации цирка в России. Согласны ли вы с этим мнением?
— Безусловно, не согласен. Конец компании Росгосцирк — тоже не согласен. Артисты же не ушли в космос, не уехали в Америку; они остались в России и будут здесь работать. Да, у них разногласия с компанией Росгосцирк, но я не представляю себе в этой сфере таких разногласий, которые нельзя разрешить путём переговоров или компромиссов.
В центре всего конфликта лежит финансовая составляющая: никто не скрывает — артисты считают, что их незаслуженно увольняют, им недоплачивают и разоряют налоговыми отчислениями. А руководство Росгосцирка справедливо считает, что нужны деньги на работу, реконструкцию цирков и их содержание. Но лично моё мнение: Росгосцирк в том виде, в котором он сегодня существует, не нужен. Компания должна быть выстроена применительно к сегодняшней рыночной схеме. Уже давно многие экономические взаимоотношения не стыкуются с теми порядками и правилами, которые были заведены ещё при советской власти и до сих пор сохранились в Росгосцирке. Многое в нём надо менять.
— Конфликт недавно уволившегося Сергея Нестерова с Росгосцирком коснулся и вас. В новой программе цирка на Цветном бульваре знаменитый дрессировщик будет выступать с тиграми, которых Росгосцирк называет своей собственностью и запрещает использовать артистам в личных целях. Как на сегодняшний день разрешился этот конфликт?
— Все эти конфликты не могут нас не коснуться, потому что мы часть этого мира. Но с другой стороны, это не может на нас отразиться, потому что мы другая часть мира, обособленная. Это нам симпатий не прибавляет, но мы уже привыкли.
Для меня главное, что я подписал контракт. В этом контракте указаны животные. Они у меня уже репетируют и будут работать весь сезон. В юридическом плане я защищён, а чужие разногласия — не мои. Одни говорят, что это их тигры, другие говорят — это их животные. Вот если у меня спросят: «Это твоя машина?» — то я покажу им технический паспорт. А на вопрос «Это твои тигры?» в качестве ответа тоже должны быть официальные бумаги и у тех, и у других. Поэтому я этот спор не понимаю, он бессмысленный. Или ни у тех, ни у других нет бумаг — тогда это ничьи тигры. Или всё это в конце концов можно разрешить путём судов.
— По мнению руководства Росгосцирка, то, что артист, работающий в государственной компании, может заниматься частным прокатом своих программ, и привело к конфликту между артистами-прокатчиками и госкомпанией. Как, по вашему мнению, следует разрешить сложившуюся ситуацию?
— Прокатчики и артисты — это две разные профессии. Это то же самое, что импресарио и директор цирка. Нельзя быть в один момент прокатчиком, а в другой артистом — отсюда и долги. Менталитет артистов — получать деньги, а в какой-то момент они начинают возмущаться: «Почему у меня их забирают?». Забирают, потому что такие правила, и ты сам под ними подписался. А когда артисты говорят, что их вынуждали соглашаться на такие условия, то это звучит странно, ведь на дворе не 1990-е годы, не с паяльниками же к ним не приходили.
Все эти конфликты и вопросы можно решить за пять минут. Но вместо этого из них делают акции, поднимают гильдию, подписывают петиции. У этих людей столько свободного времени, что хочется сказать: «А вы работать не пробовали?».
О русском и зарубежном зрителе
— Расскажите, а как изменилась ваша публика за последние годы? Кто сейчас покупает билеты в цирк?
— Публика, конечно, изменилась, она стала искушённее. Ещё 20 лет назад мы поставили себе достаточно высокую планку, и теперь ей непросто соответствовать.
Если сравнивать социальные категории зрителей, то к нам приходят все. От людей, которые приезжают с охраной на бронированных лимузинах, до тех, кто приходит пешком, экономя деньги на метро. Все они для нас одинаково важны.
— Как часто у вас бывают зарубежные гастроли? И какое в Европе отношение к русскому цирку?
— В Европу русский цирк с гастролями не ездит около 40 лет. Единственное исключение — это цирк на Цветном бульваре. 3 года назад я вывез свою труппу во Францию, где мы очень хорошо отработали в 4 городах, но не заработали ничего. Это был не коммерческий проект, а проба пера, чтобы при более благоприятном стечении обстоятельств воспользоваться опытом.
Европа консервативна, русский цирк там ещё помнят, но внушить зрителям, что на него нужно ходить, непросто. Надо людей к этому постепенно приучать, объяснять, ломать их консерватизм. К тому же в Европе в цирковой среде серьёзная конкуренция: всё уже давно поделено. Для того чтобы серьёзно конкурировать, нужны большие инвестиции, а в бюджете нет такой статьи. Сегодня вкладывать около миллиона евро в раскрутку проекта, который будет приносить доход только через 2–3 года, никто не хочет.
Я не раз говорил — чтобы восстановить слегка пошатнувшийся российский имидж в той же самой Европе, лучше цирка ничего не придумаешь. Потому что цирк — это дети, добро, позитив.
О династии Никулиных
— Вы руководите «Московским цирком Никулина на Цветном бульваре» уже с 1997 года. Как известно, многие сомневались, что вам удастся так долго продержаться на этой непростой должности. А вы сами как думали?
— Сначала я пришёл сюда просто помочь своему отцу и не собирался менять профессию журналиста, но потом втянулся. А когда не стало Юрия Никулина и коллектив выбрал меня на должность генерального директора, то это была уже другая ответственность. Сначала тяготил некоторый момент обречённости, потому что я уже не мог «соскочить», ведь было доверие людей и ответственность перед отцом. А быть обречённым даже на счастье — это всегда если не коробит, то как-то мешает. Но со временем эта мысль перестала меня доставать, ведь главное, что есть чувство полезности, а это, как мне кажется, главный стимул для человека в любой работе.
И я, и люди, которые меня выбирали, прекрасно понимали, что я никогда не смогу быть адекватной заменой Юрию Никулину, да и нет такой замены. Но с фамилией Никулин я могу добиться для цирка большего, чем любой другой человек с фамилией Иванов.
— В цирке на Цветном бульваре работают и два ваших сына. На их выбор места работы повлияла та самая «обречённость», или это было самостоятельное решение?
— Это был их личный выбор. Они, как и я в своё время, выбрали нейтральный вуз, а потом уже пришли сюда. Старший сын Юрий работает в направлении рекламы, спецпроектов, а младший — Максим — занимается зарубежной работой и гастрольной деятельностью. Конечно, я доволен, что они занимаются цирком, и дед был бы доволен, но главное, что им это нравится и ни один из них здесь не отсиживается.
