Одна старшекурсница, молодая мать, была замужем за летчиком. Летчик редко прилетал, а сын Лешка – наш сосед, четыре недели от роду, – все время был дома, его хорошо было слышно. Он как раз проходил испытание коликами в животе. Удивляло, что младенец, который еще переворачиваться не мог, смотрел в основном в потолок, характер имел уже совершенно сформировавшийся – мужской и строптивый. А мы к нему жесткое пеленание применяли, чтобы он руками не махал. Он плевался, пускал пузыри, морщился, ругал нас, как умел, а потом, устав возмущаться, успокаивался и засыпал спокойным сном.
На восьмом этаже жила Аллочка, будущая мать. Она была очень худенькая, а живот – хороший. Видно было, что там растет не клон, не маленькая Аллочка с плохим аппетитом, а совершенно другая личность. Будущей матери кто-то подарил платье с геометрическим рисунком. Она его почти не снимала и ходила в столовую, не себя кормить. Для себя она бы покурила, но нельзя, кто ж не понимает.
Потом, когда у меня живот вырос, мы тоже жили с ним рядом. Я про него иногда забывала, он про меня – нет. Один раз я сердилась, что он меня на дискотеку не отпускает, то есть отпустил, но танцевать я не могла, живот скомандовал: пошли домой, хватит! А учиться никогда не запрещал, сиди и занимайся, а хочешь – лежи и занимайся.
Потом живот исчез, а появилась дочь. Сразу стало понятно, что она – товарищ такой, каких ищи и не найдешь. Смеяться начала рано, но смеялась редко. Я иногда специально по-клоунски падала или чихала, чтобы ее смех услышать. Изредка удавалось, но чаще она серьезно на все смотрела и призывала к порядку.
Почти одновременно с ней и другие дети в общежитии появились. Девочек в 1991 году, кажется, родилось больше, мирная жизнь требовала женской выносливости.
С одним бывшим младенцем мы пару лет назад на Красной площади танцевали. Совершенно на равных, только она лучше. И я вспомнила, как к этому бывшему ребенку однажды приехала в гости бабушка из Одессы. Мы зашли к ним в комнату и увидели: бабушка, молодая, широкая в плечах и очень высокая, лежит на кровати. Лежит, потому что в комнате не повернуться. Она много сумок с едой привезла и лежа руководила разбором продуктов. Внучка у бабушки в ногах устроилась, свила там себе гнездо и звала в это гнездо еще и мою дочь. Дочь прыгнула на кровать, быстро устроилась и помахала мне рукой. Я ее там оставила, уверенная, что моя девочка в надежных ногах. И еще порадовалась, как быстро и легко она находит себе место в жизни, даже когда этого места мало-мало.
Такой закон природы, что студенческие дети рождались сразу взрослыми – умными, некапризными, терпеливыми. Дочь в валенках и свитере ждала под дверью в коридоре, пока я сдам экзамен, хорошо себя вела. Другие дети, говорят, такие же разумники – и были, и есть. Смотрят на своих родителей с пониманием, иногда с немым вопросом: «Вы уже выросли?» – и вздыхают, поняв, что нет, еще нет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
