Владимир Путин приехал в Абхазию, где около 17:00 в окрестностях Пицунды на берегу Чёрного моря начались переговоры с президентом этой страны Раулем Хаджимбой.
В присутствии президентов предполагается подписание документа о сотрудничестве в медицинской сфере: в делегации российского президента присутствует министр здравоохранения. Что стоит за этим визитом, «АиФ» пояснил старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев.
Александр Колесниченко, «АиФ»: Подписание второстепенного документа не выглядит как цель визита. Что стоит за этой поездкой Владимира Путина?
Николай Силаев: Во-первых, в Абхазии с выборами парламента (в марте — ред.) недавно завершился длинный электоральный цикл, который начался выборами президента в 2014 году. Во-вторых, между Россией и Абхазией подписан большой договор, в рамках которого заключаются секторальные соглашения. Этот процесс движется к завершению, то есть создаётся новая ситуация в российско-абхазских отношениях. В-третьих, как это написано во всех доктринальных документах РФ, которые касаются российской внешней политики, Россия ставит целью укрепление независимости признанных (в 2008 году, после попытки Грузии силовым путём вернуть Южную Осетию в состав страны — ред.) Абхазии и Южной Осетии. Такого рода визиты, конечно, этому способствуют, это демонстрация значимости Абхазии в качестве одного из союзников и международных партнёров России.
— Стоит ли принимать в расчёт недельной давности визит вице-президента США Майка Пенса в Тбилиси, его заявления о том, что 20% Грузии оккупированы Россией, а администрация Трампа поддерживает Тбилиси в стремлении восстановить территориальную целостность страны?
— Визит в Абхазию президента России наверняка был запланирован давно. Поездка Пенса — это не та ситуация, не того масштаба событие, на которое нужно реагировать или подстраивать под него график визитов президента России. Заявления Пенса традиционны для представителей Вашингтона в отношении ситуации в регионе. Кроме того, Москве в принципе нет смысла принимать во внимание взгляды Тбилиси на отношения России с Абхазией и Южной Осетией. Во-первых, заявления на этот счёт носят ритуальный характер. Абхазия и Южная Осетия для Тбилиси на самом деле не так важны. Во-вторых, процесс нормализации отношений Тбилиси и Москвы, который начался несколько лет назад (после ухода с поста Михаила Саакашвили — ред.), в последние месяцы по инициативе грузинской стороны остановлен. 
Напряжённые отношения с Россией раньше мешали Грузии развивать отношения с НАТО. Сейчас опасения в странах НАТО насчёт того, что более тесные контакты с Грузией будут раздражать Москву, сняты. Действующее правительство Грузии продвинулось в сотрудничестве с НАТО гораздо дальше, чем предыдущее. Грузия получила результаты от нормализации. В Тбилиси искренне полагают, что получили от России всё, что хотели. Никакой мотивации, для того чтобы этот процесс продолжать, у Тбилиси нет. И, конечно, есть позиция их американских партнёров (мы это видели по визиту Пенса), что нельзя допускать никакого сближения с Москвой. Грузинская сторона следует установкам.
— Поездка Путина в Абхазию тем не менее совпала с датой атаки грузинских войск на Цхинвал, начала «пятидневной войны» и «принуждения Грузии к миру». По крайней мере, это вряд ли можно назвать совпадением?
— Я думаю, что символизм и сигналы при желании найти в дате можно. Но что в это вкладывает президент, мне сказать сложно.
