Право страны на самооборону. Лазейка для агрессоров или способ защиты?

Президент Владимир Путин накануне объявил о том, что в связи с подтверждением версии теракта на борту пассажирского авиалайнера в небе над Синаем, Россия может использовать своё «право на самооборону», предусмотренное ст.51 Устава ООН. Указанная статья подразумевает, в частности, то, что это право может реализовываться до тех пор, «пока Совет Безопасности не примет мер по поддержанию международного мира и безопасности». Применяется же право на самооборону в случае вооруженного нападения на государство.

Согласно международному праву, государства могут обращаться к военной силе в порядке осуществления права на самооборону в случае вооруженного нападения на них, до тех пор, пока Совет Безопасности ООН сам не примет необходимых мер. Кроме того, в Уставе подчеркивается «незыблемость» этого права, которое признается неотъемлемым. Вопрос о мерах и способах реализации своего права на самооборону государство решает само. 

Наверняка, этот вопрос будет обсуждаться на ближайшем заседании Совета безопасности ООН. При этом три страны из пяти постоянных членов Совбеза уже подверглись нападению запрещенной на территории России террористической организации «Исламское государство», напоминает руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок. 

«Я думаю, что все страны Совбеза поддержат инициативы России, а резолюции, которые могут быть приняты по итогам, дадут России право наносить удары по ИГ уже с разрешения ООН. Кроме того, Россия и Франция уже действуют, как союзники», — говорит эксперт. 

Обратимся к истории вопроса, ведь далеко не всегда право на самооборону реализовывалось именно в целях защиты. Зачастую оно служило инструментом для решения политических задач и усиления влияния. 

Право на самооборону со времен принятия Устава ООН применялось различными странами уже неоднократно, хотя единогласия относительно способов его реализации в международном сообществе до сих пор нет. Стоит напомнить, что до второй мировой войны право на самооборону в международном праве интерпретировалось абсолютно иначе. Тогда государства даже могли объявить друг другу войну в случае любого спора, что, собственно, и происходило. И лишь в Уставе ООН появились положения о необходимости соблюдения мира, недопущения угроз войной, равно как и самих войн. 

Только в 1970-х годах было чётко дано определение условий, при которых государство может воспользоваться своим правом на самооборону. Этим условием как раз и стало вооруженное нападение. В 1990 году при нападении Ирака на Кувейт, последний, что вполне логично в данном случае, воспользовался своим правом на самооборону, а Совбез ООН принял этот факт к рассмотрению. Далее события развивались в соответствии с резолюциями ООН. В данном случае применение силы против Ирака не нарушало никаких международных норм. 

Но имели место и другие прецеденты. Так, в начале 1980-х США фактически напали на Никарагуа. Падение правительства диктатора Сомосы вызвало недовольство в Вашингтоне, в результате чего начались, в принципе, привычные по сегодняшним меркам действия: финансирование антиправительственных группировок — боевиков контрас с целью свержения президента Ортеги, поставки оружия, военные провокации и фактически развязывание войны — классическая схема поведения США на чужой территории. При всём при этом США аргументировали своё поведение той самой статьёй Устава ООН о праве на самооборону.

Маленькая, но гордая страна Никарагуа в результате подала в Международный суд иск против США. И что самое удивительное, выиграла его. Суд постановил, что США действительно нарушили ряд норм Устава ООН, и назначил американцам наказание — выплатить Никарагуа материальную компенсацию. Но сначала об этом обязательстве в Вашингтоне просто забыли, а потом, пользуясь правом вето постоянного члена Совета безопасности ООН, и вовсе заблокировали попытку взыскать задолженность.

События 11 сентября 2001 года полностью изменили правоприменительную практику в части 51 статьи Устава ООН. Стратегия национальной безопасности США в 2002 и 2006 годах уже предусматривала возможность применения вооруженных сил в борьбе с терроризмом, в частности, на территории других государств. Ссылаясь на своё право на самооборону, американские войска в 2003 году начинали войну в Ираке, операцию в Афганистане. К слову, бомбёжки не павшей жертвой очередной «цветной» революции Сирии также были аргументированы правом на самооборону. 

Подобных случаев на сегодняшний день в правоприменительной практике насчитывается немало. 2006 год: Израиль, ссылаясь на своё право на самооборону, начинает военную операцию против движения «Хезболла» на территории Ливана. 2007 год: Турция, апеллируя к тому же положению Устава ООН, начинает войну на территории Северного Ирака, действуя там против РПК — Рабочей партии Курдистана. 2008 год: Россия выдвигает свои вооруженные силы против сил Грузии в связи с их вооруженной агрессией на территории Южной Осетии. Россия в данном случае также заявила о своём праве на самооборонну. И об этом, кстати, она предупреждала задолго до 08.08.08 г. Официальное заявление президента Владимира Путина, датированное 11 сентября 2002 года, гласит, что если Грузия «не воспрепятствует бандитским вылазкам и нападениям террористических групп на сопредельные регионы России», то Москва оставляет за собой право действовать в соответствии со статьёй 51 Устава ООН, закрепляющей за каждым государством-членом ООН неотъемлемое право на индивидуальную и коллективную самооборону. 

Исходя из недавнего заявления президента Путина и текста статьи 51 Устава ООН, террористический акт на борту российского авиалайнера в октябре 2015 года приравнивается к вооруженному нападению на страну, что, соответственно, может являться поводом для реализации своего международного права. Каким образом оно может быть реализовано, не считая очевидной активизации российской антитеррористической операции ВКС в Сирии, пока неясно. Но каких-либо ограничений в этом вопросе Устав ООН не содержит.