Город Косовска Митровица разделён мостом на сербскую и албанскую часть. С обеих сторон — полиция, в тени дерева стоит джип KFOR — международных миротворческих сил в крае Косово. Сербскую улицу отгораживает железный забор.
«Из албанских домов уже лет пять не стреляют, — объясняет мне полицейский. — Но это так, на всякий случай».
Северная Митровица, куда в 1999 году бежали все сербы из Косова, увешана российскими флагами, на стенах граффити, восхваляющие Россию, и портреты президента РФ. «Нам больше не на кого надеяться, — говорит местный журналист Велимир Маркович. — Наше собственное правительство нас сдало. А мы помним, как танки русских десантников ворвались в Приштину...».
Тут всё убеждает — другого Косова для сербов нет. В ходу — сербские динары, вывески кафе — на кириллице. Но напряжение разлито в воздухе.
«Целых 20 лет подряд, ложась спать каждую ночь, мы ждём — скоро нас придут убивать, — грустно объясняет домохозяйка Милена. — И за это время совсем ничего не поменялось».
Туалет из церкви
...Формально, в Косово видны перемены — в большинстве мест убраны руины сожжённых сербских сёл (всего было уничтожено 50 000 домов косовских сербов), православный патриархат у города Печ охраняет албанская полиция. У меня тщательно проверяют документы, звонят священнику, получают согласие, и только тогда пропускают.
«Тут рядом расположена часть KFOR, — рассказывает одна из монахинь. — Стало легче, нам разрешают проезд сюда из Белграда. — Есть инструкции — не дай Бог, начнёт прорываться толпа, срочно вызвать миротворцев: они приедут...если успеют».
В 2004-м, во время очередных антисербских погромов, боевики едва не вошли в патриархат — остановили пулемёты KFOR. После трёхмесячных бомбардировок НАТО территории Югославии в 1999 году, в Косово ввели миротворческий (фактически — оккупационный) контингент — 50 000 солдат. Сейчас «натовцев» осталось 4 600 человек. В случае возникновения «разборок» между сербами и албанцами они всегда выступают на стороне албанцев, не вникая в ситуацию. Хотя и защищают «культурное наследие Сербии» — ну, когда получается. В Призрене часть церквей до сих пор стоят без крестов, некоторые хранят следы поджогов, в главный храм меня не пускают и запрещают фотографировать.
«Вы не представляете, что погромщики сотворили внутри — шепчет мне священник. — Они из церкви туалет сделали». На стене — табличка с информацией: собор восстанавливают на средства ЕС и ЮНЕСКО. О виновниках вандализма — ни слова. «Не надо разжигать межнациональную рознь», — считает чиновник из ООН. Её пытаются гасить деньгами, и ситуация сглаживается. Хотя тихо лишь формально: поднеси спичку — снова загорится.
На бульваре Клинтона
...Косово официально провозгласило независимость 10 лет назад: с тех пор его признало 111 государств (Россия, разумеется, не в их числе). В республику идут финансовые вливания из ЕС, строятся новые районы (Приштина вообще — сплошная стройка), воздвигаются памятники — и НАТО, и президенту США Биллу Клинтону (бульвар его имени давно имеется в косовской столице), отдавшему приказ бомбить Югославию. Я еду по престижному району Косово Поле — когда-то там жили сербы, а теперь их дома заняли албанцы.
«Они купили эти квартиры», — оправдывается мой водитель-албанец. «За сколько?». «Я не знаю...дёшево...сербы же убегали».
Другие дома в деревнях не занимали — просто жгли, даже не растаскивая имущество. Ненависть в Косово хлестала через край. Запад обвинял Югославию в этнических чистках: то, что после ввода сил KFOR в край Косово было убито 1 000 сербов, и все до единого сербы изгнаны с контролируемых албанцами территорий, никого в Евросоюзе вообще не взволновало.
...В Призрене церкви на горе так и стоят без крестов — их сбили во время погромов. «Евросоюз восстановит, — обещает в частном разговоре чиновник ООН. — Уже выделили деньги».
В самом городе толпы туристов из Албании, кафе заполнены молодыми людьми. Мы говорим с водителем по-сербски (я не знаю албанского), и я вдруг ловлю тяжёлые взгляды компании с соседнего столика. Таксист что-то объясняет им, те кивают.
«Я сказал, что ты не серб, — информирует мой спутник. — Как правило, проблем не бывает. Но могут быть». «Когда отсюда уйдёт НАТО, мы покажем сербам, что такое настоящие проблемы!», — добавляет человек с соседнего столика. Вся компания дружно хохочет.
Америка над Приштиной
...«Тут придётся вечно держать войска и тратить деньги, — усмехается журналист Велимир Маркович. — Запад только и умеет бомбить, и создавать искусственные недогосударства. Что делать дальше, после „освобождения“, как в Ираке и Ливии — ему неизвестно. А ведь ещё в XVIII веке албанцы стали переселяться в Косово, поскольку у них не было работы. К 1941 году они составляли половину населения края, после немецкой оккупации — ещё больше, а к 1998-му — 90 процентов. Косово — это сердце Сербии. Представь, у вас в Москве на Арбате начнут селиться гастарбайтеры, а потом Арбат объявит независимость. Невозможно? Вот мы тоже не думали, что такое произойдёт».
Вечером в Приштине всюду развеваются албанские и американские флаги (последних едва ли не больше, чем албанских). Гуляет публика, играют дети, смеются девушки. Косово действительно больше не выглядит Сербией — тут зачистили, уничтожили, сожгли всё сербское. Но против этого в ЕС и США уже не возражали. «Издержки демократии, всё образуется».
...Сомневаюсь. На пепелище трава не растёт.
Приштина-Митровица-Печ-Призрен (Косово, Сербия)
