Примерное время чтения: 6 минут
9731

Дарвин и поединок с Богом. Как учёного шельмовали мир науки и мир религии

Чарльз Дарвин.
Чарльз Дарвин. / Science Museum / www.globallookpress.com

19 апреля 1882 года умер человек, труды которого разделили мир на «до» и «после». Согласно легенде, на смертном одре он воззвал к Богу и отрёкся от своей «безнравственной и ложной теории». В действительности же Чарльз Роберт Дарвин до последних дней обдумывал продолжение своей книги «Образование растительной земли благодаря дождевым червям». Последними его словами были: «Я совсем не боюсь умирать».

Подобные слова можно ожидать либо от праведников, либо от очень самонадеянных людей. Солидная часть окружающих считала, что Чарльз Дарвин относится ко второй категории, призывая в свидетели самого учёного, который в своём основном труде «Происхождение видов» сказал: «Принятие моей теории эволюции будет сопровождаться глубоким переворотом в области естественной истории».

Ревность или зависть?

Заявление дерзкое и даже скандальное. Возможно, именно оно, а не базовые посылки теории эволюции как таковой, чрезвычайно возмутили коллег Дарвина. Их высказывания, в свою очередь, раззадорили публику и взбудоражили общественное мнение.

Можно взять навскидку несколько отзывов современников на «основную» книгу Дарвина, которая вышла в ноябре 1859 г. и первый тираж которой был распродан в один (!) день.

Обложка книги «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Обложка книги «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь». Фото: Public Domain

Мари-Жан-Пьер Флуранс, французский физиолог, член Академии наук: «Дарвин написал книгу о происхождении видов, но в ней отсутствует именно происхождение видов». Самюэль Хоутон, президент Ирландского геологического общества: «Естественный отбор — не научная, а натурфилософская идея, противоречащая всему, что знает наука». Жан-Луи Агассис, французский зоолог и палеонтолог: «Теория Дарвина — это целое болото голословных утверждений».

Это лишь три из первых публичных отзывов на «Происхождение видов». Сколько их было всего — трудно сказать. Сначала Дарвин собирал рецензии. Но когда количество подшитых в папку ругательств дошло до 265, а это случилось очень быстро, интерес к коллекционированию был им утрачен.

Надо сказать, что даже на самые злобные и невежественные нападки Дарвин реагировал с поистине христианским смирением, чего вообще-то трудно ожидать от «богохульника и богоборца»: «Мои критики почти всегда обращались со мной честно, если оставить в стороне тех из них, кто не обладал научным знанием, ибо о них не стоит и говорить. Мои взгляды нередко грубо искажались, ожесточённо оспаривались и высмеивались, но я убеждён, что по большей части это делалось без вероломства».

«Хвост и дикий голос»

Что касается научных дискуссий — возможно, Дарвин и прав. Но о тех критиках, кто не обладал научным знанием, говорить, пожалуй, всё-таки стоит — их мнение до сих пор у нас кое-кто почитает истинным и почти святым.

Тем более что высказывалось оно именно что святыми. Так, Преподобный Варсонофий Оптинский, относился к теории Дарвина с ужасом и омерзением: «Этот английский философ создал целую систему, по которой жизнь — борьба за существование, где побежденные обрекаются на погибель, а победители торжествуют. Это уже начало звериной философии, а уверовавшие в нее люди не задумываются убить человека, оскорбить женщину, обокрасть самого близкого друга».

Преподобный Иустин (Попович) вообще считает разделяющих теорию Дарвина впавшими в смертный грех: «Потому предал их Бог срамным сластям, и они удовлетворяются не небесным, а земным, и только тем, что вызывает смех диавола и плач Ангелов Христовых. Сласти их в заботе о плоти, в отрицании Бога, в назывании обезьяны своим предком».

Священномученик Владимир Киевский подводит итог: «Братие, не слушайте губительных ядоносных учений неверия, которое низводит вас на степень животных!».

Этот ряд весьма органично можно было бы добавить следующим: «Если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежественной обезьяны, то у него был бы хвост и дикий голос. Если бы мы происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана или сидя за решеткой в зверинце».

Памятник Чарльзу Дарвину.
Памятник Чарльзу Дарвину. Фото: www.globallookpress.com

Автор этой чудесной фразы — персонаж раннего рассказа Антона Чехова «Письмо к учёному соседу», мелкий глуповатый человечек Василий Семи-Булатов. Надо полагать, что отечественный естествоиспытатель, академик Климент Тимирязев, читал и этот рассказ, и проповеди святых отцов. Но мнение о Чарльзе Дарвине у него сложилось всё-таки своё: «Когда переступаешь порог этого небольшого кабинета, в котором ежедневно вот уже полвека работает этот могучий ум, когда подумаешь, что через минуту очутишься в присутствии человека, которого потомство поставит наряду с Аристотелями и Ньютонами, невольно ощущаешь понятную робость. Но это чувство исчезает без следа при первом появлении, при первых звуках голоса Чарльза Дарвина».

Сам же автор теории происхождения видов был гораздо более скромен и на статус человека, изменившего мир, не претендовал: «Я не нахожу вреда в своей книге: случись неверные взгляды, их вскорости полностью опровергнут другие ученые. Уверен, что истину можно познать, лишь одолев все превратности судьбы».

И когда его последователи пожелали изобразить на его могильной плите пышную эпитафию: «Берегись, когда Вседержитель посылает на землю Мыслителя», то им, уже после смерти, помешал сам Дарвин. Согласно его завещанию, на могиле следовало оставить только имя и даты.

Оцените материал
Оставить комментарий (5)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах