«Русские ведомости» (Москва), 20 октября (2 ноября) 1917 г.: «В течение дня к министру-председателю А. Ф. Керенскому заезжали многие из членов Временного правительства, чтобы осведомиться о положении дел в Петрограде в связи с ожидающимся выступлением большевиков. А. Ф. Керенский на основании имеющихся у него данных указывал, что, по-видимому, демонстрация большевиков не состоится. Агитация, ведущаяся в пользу выступления, не имеет особого успеха ни в войсках, ни среди большинства рабочих. Отдельные же попытки к нарушению порядка и спокойствия столицы не будут допущены правительством».
А в Смольном на собрании представителей полковых и ротных комитетов «...выступил с речью Троцкий. Оратор указал, что даже в социалистических газетах спрашивают, на какой день и когда большевики готовят вооружённое восстание. „У нас, большевиков, — сказал Троцкий, — нет такого решения, о котором бы не сообщалось в нашем печатном органе. Я могу завидетельствовать, что петроградский гарнизон воспротивился бы выводу войск“».
«Большевики, — пишет далее газета, — в последнюю минуту отказались от выступления, которое они готовили на 20, 22 октября. Теперь они заявляют, что это выступление — миф, выдумка буржуазной печати. Они не отрицают, что готовились выступать, но заявляют, что сроков не назначали».
«Известия Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов» (Петроград), суббота, 21 октября (3 ноября) 1917 г.: «Общим собранием гаража и мастерских 1-й запасной автомобильной роты принята следующая резолюция: „В настоящее тяжёлое время, когда ряды революционной демократии, раздираемой внутренними раздорами, всё более и более редеют, когда революционая демократия, освободившаяся от царской опеки (так это царь её опекал? — А. Ф.), сама ответственна за благополучие народа... — в это время недопустимы никакие сепаратные выступления, а потому петроградский гарнизон и пролетариат обязаны каждый свой шаг согласовывать с желаниями всей российской армии и всего российского пролетариата... Гараж и мастерская 1-й автомобильной роты, считая предполагаемое выступление несвоевременным, постановили не принимать в нём никакого участия“».
Газета также сообщает, что «...прибытие хлебных грузов в столицу с каждым днём уменьшается, ввиду чего особое присутствие по продовольствию вынуждено с 21 октября с. г. временно уменьшить хлебный паёк и выдавать полфунта вместо три четверти фунта по основной, по полфунта вместо три четверти фунта хлеба по дополнительной карточкам. Ввиду резкого сокращения подвоза яиц в течение 4-й недели октября будет выдаваться по 1 яйцу на недельный купон».
«Речь» (Петроград), 21 октября (3 ноября) 1917 г.: «Практика введённой на днях платы за проезд солдат в трамвае показала, что подавляющее большинство солдат приняло это нововведение безропотно и платит пятаки, не споря. Но есть, конечно, и известный процент отказывающихся платить... Что является совершенно неожиданным, это во многих случаях мотивировка отказов.
В проходе вагона стоит солдат и читает какую-то газету. Подходит кондуктор и спрашивает:
— Ваш билет?
— Нет билета, — резко отрываясь от газеты, озлобленно отвечает солдат, — я не возьму его, я не желаю подчиняться большевикам...
— При чём тут большевики, — удивлённо и растерянно говорит кондуктор, — это постановление городской думы, все солдаты теперь платят!
— А я не буду платить! Это большевики постановили!..
Кондуктор, разводя руками, проходит дальше».
Очередное воззвание печатают «Известия» во вторник, 24 октября (6 ноября) 1917 г.:
«В грозный час русской революции, когда враг стоит у ворот Петрограда, когда волна погромов захватывает всю Россию, когда контрреволюция мобилизовала все силы, — партия большевиков желает вызвать вас на улицу для свержения Временного правительства и захвата власти.
Товарищи рабочие и солдаты, ваше выступление будет торжеством контрреволюции!
Сорганизовавшиеся тёмные элементы, ведомые опытной рукой, ждут вашего выступления, чтобы превратить его в погром и сорвать Учредительное Собрание... Ваше выступление породит междуусобную войну в рядах демократии и ничего, кроме вреда делу революции и социализма, не принесёт.
Товарищи солдаты и рабочие! Ставьте вопрос о выступлении на всех фабриках, заводах и в казармах, разъясняйте всю опасность его для революции и настойчиво призывайте к отказу от выступления... Пусть каждый из вас отдаст все силы успокоению масс, возбуждённых демагогическими и преступными лозунгами! Все за дело!..
Фракция с.-д. меньшевиков Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов».
Газета подробно информирует о дебатах в Совете Российской Республики по вопросу о мире. Из речи меньшевика-интернационалиста Р. Абрамовича:
«Мы полагаем, что Россия осталась и останется великой страной с огромным будущим, и поэтому наша политика должна быть политикой сильного государства, с которым не могут не считаться. Союзники должны знать, что наша страна вести войну дальше не желает, что наша армия не ждёт от этой войны никаких освободительных чудес. Страна и армия ждут скорейшего окончания войны с честью для России, т. е. мира без аннексий и контрибуций».
Из речи меньшевика-оборонца А. Потресова: «...Россия не желает мира во что бы то ни стало... Иначе мы получим мир, за который будущее поколение проклянёт тех, кто стоял у власти во время революции. Мы должны укрепить в стране идею всенародной обороны. Если же бы мне сказали, что немедленный мир обязателен, что с этим бороться невозможно, тогда я сказал бы: пусть власть берут большевики и расплачиваются за это перед лицом истории (аплодисменты)».
Орган московского комитета партии социалистов-революционеров — газета «Труд» — 24 октября (6 ноября) 1917 г.: «...Социалисты-революционеры не сойдут со своих сторожевых постов; они погибнут вместе с народовластием, но без жестокого боя не отдадут Учредительного Собрания ни Ленину, ни Рябушинскому, ни Пуришкевичу... Социалистами-революционерами приемлется только одна диктатура: диктатура всего народа, выраженая им через свободно избранных своих представителей, через Учредительное Собрание».
Кадетская «Речь» (Петроград), 25 октября (7 ноября) 1917 г., среда, — о происходящем в Совете Республики: «...Один за другим Камков, Дан и Мартов (Б. Камков — левый эсер, Ф. Дан и Ю. Мартов — меньшевики. — А. Ф.) захлёбывались в своём красноречии и говорили обо всём, кроме того, что в столице мятеж и что прежде всего его нужно подавить. Вместо этого они снова стали сводить все старые счёты и поднимать со дна всю злобу и ненависть, которых так много накопилось.
Им возражал министр труда Гвоздев и, ссылаясь на то, что он сам двадцать лет тянул лямку рабочего, утверждал, что они не имеют права втравливать в эту преступную авантюру рабочий класс, который-де может по своему умонастроению и душевному состоянию выйти теперь на улицу.
...Понимая, сколь опасна авантюра большевиков, учитывая сознательность их действий, революционная демократия дрогнула перед необходимостью, несомненно жестокой, но неизбежной, подавить бунт решительными средствами, и все увязли в полуленинстве. Они повторяют реверансы по адресу большевиков, в то время как большевики отлучили их от всякого общения с революционной церковью... Дедка за репку, бабка за дедку, Мартов за Ленина, Камков за Мартова, Дан за Камкова... Вытащат ли они репку и что это будет за репка, быстро покажут ближайшие дни».
Из речи А. Ф. Керенского на заседании 24 октября:
«...В настоящее время существует в столице состояние, которое именуется на языке судебной власти и закона состоянием восстания. Это есть попытка поднять чернь против существующего порядка, сорвать Учредительное Собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма. Я говорю с совершенным сознанием: чернь, потому что вся сознательная демократия и её Центральный Исполнительный Комитет, все армейские организации, всё, чем гордится и должна гордиться свободная Россия, — разум, совесть и честь великой русской демократии — протестует против этого...»
«Труд» (Москва), 25 октября (7 ноября) 1917 г.: «По городу циркулируют слухи об аресте в Петрограде представителей высшей правительственной власти. По имеющимся в штабе точным сведениям, сообщения эти вымышлены и носят явно провокационный характер».
«Безумная авантюра» — так озаглавлена статья на первой полосе «Известий» от 25 октября (7 ноября) 1917 г.:
«По-видимому, всякие убеждения уже бесплодны, и большевистское восстание, против которого мы всё время предостерегали как против ужасного для страны испытания, организуется и начинается. За три недели до выборов в Учредительное Собрание, за несколько дней до съезда Советов большевики приняли решение произвести новый переворот.
Они опираются на широко разлитое недовольство и на не менее широкую бессознательность солдатских и рабочих масс. Они взяли на себя смелость обещать и хлеб, и мир, и землю народу. Мы не сомневаемся в том, что ни одно из этих обещаний они не были бы в состоянии исполнить, если бы даже их попытка увенчалась успехом.
Они не могут дать хлеба городскому населению, потому что его подвозится мало и не может быть подвезено больше вследствие расстройства железных дорог... Но его может быть подвезено значительно меньше вследствие усиления анархии и будет подвезено меньше. Поэтому первым последствием большевистского выступления будет ухудшение продовольствия и городов, и армии. И это ухудшение вылилось бы в полный голод, если бы действительно большевикам удалось захватить власть: ведь большевистского правительства в далёких южных степях никогда не признали бы и не дали бы хлеба те, кто снабжает им всю Россию...
Что касается земли, то переход земли в руки трудящихся может совершиться двумя путями: либо изданием соответствующих законов и правильной организацией распределения земли, либо путём простого захвата её крестьянами. Первый путь предполагает... создание местных земельных комитетов, работающих по определённому плану на основании учёта земель и населения. Как могут организовать это большевики, если у них нет и никогда не было никакой сельскохозяйственной организации?.. Самое большее, что они могут сделать, — это издать распоряжение в двух словах: захватывай землю!.. Всеобщий разгром имений вовсе ещё не означает распределения земли, и безземельные крестьяне при нём останутся такими же безземельными...
Не лучше обстоит дело и с миром... Мир может заключить только государство... Но со страной, находящейся в состоянии гражданской войны, никто мира заключать не станет, потому что не имеет смысла договор с непризнанным правительством».
«Русские ведомости» (Москва), 26 октября (8 ноября) 1917 г.: «На Выборгской стороне — в цитадели петроградской анархии — Ленина уже называют буржуем. Его поведение не кажется уже достаточно последовательным, решительным и „революционно-демократическим“. Там появился новый кумир под псевдонимом Солнцев. Не знаю, правда ли, что „товарищ Солнцев“ служил до последнего времени сторожем на инородческом кладбище, но допускаю вполне, что именно он, а не Ленин явится последним могильщиком русской революции... Большевизм в погромах... соприкоснулся уже с черносотенством чистейшей воды... Последователи эсеров и меньшевиков ушли к Ленину, Зиновьеву и Троцкому, а отсюда они пойдут дальше, к будущим лидерам черносотенцев».
По-иному рассуждали сами анархисты, союзники большевиков в дни Октябрьского переворота, одним из вожаков которых был Н. Солнцев, он же Иосиф Блейхман (1868 — 1921). Газета «Буревестник», орган Федерации анархических групп, в своём первом номере от 11 (24) ноября 1917 г. заявила:
«Товарищи анархисты! Пробил великий исторический час. Полувековая наша тяжба, тяжба анархизма с социализмом, подходит к решительному концу, и ясно видно, что победа останется за нами. Марксизм даёт трещину за трещиной. Вторая революция, октябрьская, есть одна пощёчина марксизму, один его крах... Большевики, как Ленин, никогда не были людьми марксистской догмы, а людьми живыми, людьми революции... Они люди дела, люди действий и решительны, насколько только социалист может быть решительным... Большевик ленинский, в сущности, есть только скверный, бессистемный и меньшевистский анархист... Сам Ленин есть лишь, так сказать, анархист-государственник, ещё не окончательно освободившийся от марксистской фразеологии... Россия фактически своей второй, октябрьской революцией является авангардом общественного прогресса Европы».
