110 лет назад, 19 июля 1908 г. во время IV Летних Олимпийских игр в Лондоне была произнесена знаменитая фраза, которую знает, наверное, каждый: «Главное — не победа, главное — участие». После этого, как правило, идёт довесок: «Так сказал человек, возродивший Олимпийское движение, барон Пьер де Кубертен».
Споря об очевидном, всегда помни, что дядя может быть младше своего племянника. Эта французская поговорка в данном случае как нельзя кстати. По той просто причине, что автором столь блестящей фразы Пьер де Кубертен как раз-таки и не был.
Более того. Это не единственный случай, когда хлёсткое острое слово, которое уже не вырубишь никаким топором, приписывается совершенно другому человеку, в то время как автору не достаётся ни капельки заслуженного почитания.
«Главное — не победа, главное — участие»
Итак, это не барон де Кубертен. Но кто же?
Человек, подаривший миру этот великолепный спортивный афоризм, носил имя Этельберт Тальбот. Кроме имени он носил сан епископа Епископальной церкви Великобритании. А знаменитые слова были сказаны на общемировом съезде англиканских священников. Что самое любопытное, его преосвященство господин Тальбот, произнося речь, был крайне недоволен и обеспокоен Олимпийскими играми. Вернее, не ими самими, а обстановкой, что сложилась вокруг них. Кстати, его слова звучат на удивление актуально, если вспомнить недавние скандалы политического характера, связанные с Чемпионатом мира по футболу. Вот что сказал епископ: «Нынче проходят Олимпийские игры. В чём их опасность? В том, что молодые люди, съехавшиеся со всего света доказать свою силу и ловкость, борются не только за призы, но и как бы защищают честь своей страны. Появляется новый повод для соперничества. Политического соперничества. Да, Англия может потерпеть поражение в гребле, а Америка — потерять в тех дисциплинах, в которых когда-то побеждала. Ну и что? Единственный урок Олимпиады должен состоять в том, что не победа в состязаниях главное, а само участии в Играх!»
Только несколько дней спустя барон де Кубертен подхватил такую точную формулировку. Но копирайт, как ни странно, не проставил, и имени епископа при цитировании не упомянул.
«Писатели — инженеры человеческих душ»
Кто сказал? Ну разумеется, «вождь всех народов и лучший друг физкультурников» Иосиф Сталин. Этот афоризм встречается в его письмах и речах настолько часто, что авторство оспаривать даже как-то неловко.
Тем не менее, придётся. Хотя бы по той причине, что Иосиф Виссарионович в некоторых вопросах был чрезвычайно щепетилен, и чужого не присваивал. Вот как он употреблял хлёсткую фразу: «Как метко выразился товарищ Олеша, писатели, эти инженеры человеческих душ...»
Да, действительно, впервые эти слова произнёс Юрий Карлович Олеша, автор «Трёх толстяков». Известно даже, где и при каких обстоятельствах. 26 ноября 1932 года советские писатели встречались со Сталиным. Встречу протоколировали. Приоритет, таким образом, за Олешей.
Но, возможно, Сталин так прикипел к этой фразе и по другой, личной причине. Известно же, что он, в бытность свою семинаристом, любил изучать писания святых отцов. В частности, питал особую слабость к Григорию Богослову, христианскому литератору IV в. нашей эры. Вот что тот говорил об Афанасии, Александрийском епископе: «Этот великий строитель человеческих душ».
«Россия — тюрьма народов»
Авторство этой обидной фразы приписывается Владимиру Ленину. Как правило, с целью показать, что этот политический деятель был страшным русофобом и ненавидел свою Родину.
Ленин действительно часто употреблял эти слова. Но всегда брал их в кавычки. И никогда не присваивал себе чести изобретения. Например, вот как он говорил о том, что в России начало складываться гражданское общество: «Миллионы и миллионы обывателей стали превращаться в сознательных граждан и убеждаться в правильности того изречения, что Россия есть «тюрьма народов».
Тот, кто впервые произнес афоризм, к тому моменту уже отошел к праотцам. Звали его Астольф де Кюстин. Этот французский маркиз посетил Россию в 1839 г. И свою книгу о «загадочной северной стране» назвал без затей: «Россия в 1839 г.» Произведение считают русофобским, но оно является, скорее, антиправительственным. Русский народ маркиз рассматривает как жертву императора Николая I. О чём и пишет: «Сколь ни необъятна эта империя, она есть не что иное, как тюрьма для всех народов, её населяющих, и прежде всего — русских. Тюрьма, ключ от которой хранится у императора. И это человек с характером и волей, иначе он не смог бы стать тюремщиком одной трети земного шара».
