Ромашка и керосин
Первые антисептические методы встречаются в описаниях врачей ещё далёкой древности. "Стоит многих людей один врачеватель искусный: вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством«, — Гомер, «Илиада».
Гиппократ говорил о чистоте рук врача и использовал при лечении только кипячёную дождевую воду и вино. В законах Моисея запрещалось касаться раны руками. За 500 лет до нашей эры в Индии было известно, что гладкое заживление ран возможно только после тщательной очистки их от инородных тел.
А в народной медицине столетиями использовали в качестве антисептических средств мирру (ароматическая смола), ладан, ромашку, полынь, алоэ, шиповник, алкоголь, мёд, сахар, серу, керосин, соль и многое другое.
Но осмысленные целенаправленные действия по внедрению антисептики начались лишь в середине XIX века.
Несчастный Земмельвейс
Венгерский акушер Игнац Земмельвейс обратил внимание на то, что у повивальных бабок смертельных случаев при родах бывает отчего-то меньше, чем в его больнице. (Объяснялось это тем, что повитухи имели дело в основном со здоровыми роженицами, а врачи работали и с больными, кроме того, вместе со студентами практиковались в анатомическом театре.)
Земмельвейс предложил врачам обрабатывать руки хлорной известью... И феноменальный результат: послеродовая летальность в больнице вследствие развития сепсиса снизилась до 1%. Это было в 1847 году. Увы, Игнаца не только не поддержали... Началась травля. Само предположение, что источником опасности могут быть руки врача, сочли оскорбительным. И вообще как может убивать то, чего не видно, а стало быть, то, чего нет?!
Полная борьбы и унижений короткая жизнь Игнаца Земмельвейса — на какое-то время он был помещён в психиатрическую лечебницу — закончилась рано, в сорок лет. По иронии судьбы он умер от сепсиса, поранив палец во время операции.
Оценили деятельность Земмельвейса лишь десятилетия спустя. Соотечественники даже поставили ему на родине в одном из парков Будапешта памятник. Признание пришло к Игнацу после открытия Пастера.
Виноградный сок Луи Пастера
Исследуя, на радость французским виноделам, болезни вин, химик Пастер изучал возбудителей брожения... «Открытия приходят лишь к тем, кто подготовлен к их пониманию», — напишет он позже. Французский учёный Луи Пастер, основатель микробиологии (кстати, тоже почётный член Петербургской академии наук), в 1863 году впервые научно доказал, что причиной гниения являются микроорганизмы, попавшие в виноградный сок извне — из воздуха и с окружающих предметов. А брожение не есть химический процесс, как считалось ранее, а биологическое явление — результат жизнедеятельности этих микроскопических организмов. И, если их не видно, это не значит, что их нет (бедный Земмельвейс!).
Луи Пастер не был врачом, но он точно оценил значение своего открытия для медицины. Обращаясь к членам Парижской академии хирургии в 1878 году, он говорил: «Если бы я имел честь быть хирургом, то, сознавая опасности, которыми грозят зародыши микробов, имеющиеся на поверхности всех предметов, особенно в госпиталях, перед каждой операцией я сперва бы тщательно промывал руки, а затем держал их в течение секунды над пламенем горелки. Корпию, бинты и губки я предварительно прогревал бы в сухом воздухе при температуре 130–150 градусов, я никогда бы не применял воду, не прокипятив её». (Вот и вернулись к Гиппократу.)
Кстати, пастеризованные продукты — это ежедневный привет нам от основателя микробиологии Пастера, предложившего когда-то эту технологию обеззараживания — пастеризацию.
Никогда не говори «навсегда»
Читая множество книг по медицине, английский хирург Джозеф Листер, трудившийся в 60‑е годы XIX века, наткнулся на брошюру химика Пастера, который считал, что микроорганизмы боятся химических веществ. Знакомясь с работами этого французского учёного, Листер также пришёл к выводу, что микроорганизмы попадают в организм больного с рук хирурга.
В 1865 году, убедившись в антисептических свойствах карболовой кислоты (их впервые открыл парижский аптекарь Лебёф), англичанин применил повязку с её раствором при лечении открытого перелома и распылил карболовую кислоту в воздухе операционной: он придавал особое значение воздушной инфекции. Его меры включали также обработку рук, шовного и перевязочного материала, инструментов.
Листер (1827–1912) стал основоположником антисептики — системы мероприятий, направленных на уничтожение микроорганизмов в ране, органах и тканях, а также в организме больного в целом. Хирургия до Листера была непопулярна. «Человек, который ложится на операционный стол в наших хирургических госпиталях, подвергается большей опасности, чем английский солдат на полях Ватерлоо». В 1850 году в Париже из 550 пациентов после операций умерли 300. Хирурги не шли на риск, связанный со вскрытием полостей человеческого тела, — такое вмешательство сопровождалось стопроцентной летальностью от инфекций. Эрикоен, учитель Листера, заявлял, что брюшная и грудная полости, а также полость черепа навсегда останутся недоступными для хирургов.
Признание заслуг Листера началось лишь после 1884 года, он стал баронетом, затем президентом Лондонского Королевского общества по развитию знаний о природе. А внедрение антисептики в хирургическую практику относится к фундаментальным достижениям медицины XIX века.
В России Николай Иванович Пирогов ещё в 1844 году писал: «Недалеко то время, когда тщательное изучение травматических и госпитальных миазмов даст хирургам другое направление» (miasma — «загрязнение». — Ред.). Пирогов был близок к созданию учения по антисептике. Он применял в отдельных случаях антисептические средства: нитрат серебра, хлорную известь, винный и камфарный спирт. Он пытался организационно решить проблему хирургических инфекций: требовал выделить «особое отделение» для заразных больных. И сформулировал один из главных постулатов современной антисептики — принцип разделения потоков: «чистые» больные — отдельно.
