На Фахрутдина надели наручники, сняли с поезда. Людочка схватилась за папину штанину. Фархатик захныкал. Почувствовав неладное, начал толкаться в животе Серёжка — Алёне вот-вот рожать. Мужа депортируют на родину, а у неё дома ещё трое по лавкам и в кармане ни копейки...
Недавно Алёна Баженова проводила в армию старшего — Алексея. Младшему, Матюше, — два года. Между ними — три дочки и пара сыночков. Шестеро — от Фахрутдина из Узбекистана. Седьмой — от Дмитрия.
Некрасовское «есть женщины в русских селеньях» — это про неё. Даром что героиня она неидеальная. Ну не получилось, чтобы один раз — да на всю жизнь. Так и на дворе не ХIХ век. И место встречи оказалось неромантичным. Она, вчерашняя школьница, работала в детдоме для умственно отсталых, он, на пять лет старше, делал там ремонт. Но, поди ж ты, разглядели друг друга в этом мраке, сошлись. В 17 лет Алёна уже родила первенца. Опекуном Алексея стала бабушка.
— Мы жили как семья. Фахрутдин любил детей. Когда работы не было, сидел с малышами — подмывал, одевал, готовил...
Хождение по мукам
Беда пришла, откуда не ждали. Фахрутдин нарушил правило регистрации. Ему выписали штраф и забрали паспорт. Приехал оплачивать — а документ пропал.
— Мужа выдворили из России. Куда я только не обращалась! Кто-то посоветовал: поезжайте в Узбекистан — распишитесь, всё уладим. Собрали родные денег на билет, взяла я двоих малышей, а маме и старшим пообещала: «Мужа верну!»
Надежда на тихое семейное счастье рухнула вмиг. Нет, Алёна и Фахрутдин поженились. Он даже взял её фамилию: под его старой — с чёрной печатью депортации — в Россию не впустили бы. И новоиспечённые родственники были рады трудолюбивой русской снохе. Да только работы не было. Алёна продала припрятанное на чёрный день золото. Жизнь превратилась в ад.
— Я забеременела. Незадолго до родов мы решили вернуться в Россию. Пересекли все границы, и вдруг на Аксарайской мужа забирают — специальный сканер «вычисляет» человека независимо от фамилии.
У Алёны истерика. Молоденькая пограничница в слезах убегает. Но эмоции к закону не пришьёшь.
— Вернулась домой. А бабушка, царствие небесное, говорит: «С такой оравой не пущу!» Мама жалуется: «Я и так Алёшку ращу...» У меня голова кругом пошла: «Ма-а, куда ж мне теперь с ними?!» И так меня накрыло!.. Бегаю по инстанциям: «Что, в детдом их сдать? Да я лучше перевешаю всех. И сама повешусь. Возьму грех на душу...»
Алёна — православная женщина, абортов не делала. Взяв себя в руки, она стала биться за восстановление семьи. На сносях, по замёрзшей Волге ходила в Астрахань на суды, рискуя собой и жизнью ещё не рождённого младенца. А родив, сразу вышла на работу.
— Семь кругов ада прошла. Надеялась, жизнь наладится. А муж вернулся на родину и стал заглядывать в бутылку. Мне звонят: он тут с девчатами в кафе, он там... В 2012-м мы развелись. Подружки жалели: что ты всё одна? Давай познакомим с кем-нибудь... А мне ничего не хотелось, кроме покоя. Готова была до конца жить одна.
Тюремный роман
Сегодня Алёне 35. У неё семеро детей. Трудится в том же детдоме. На двух ставках. За 19 000 рублей.
— Получается: день — сутки — ночь. Вернёшься на день домой и не знаешь, за что хвататься. Какие уж там уроки с детьми? Весной и летом хожу на поля: посадить, убрать. Частные хозяйства платят до восьмисот рублей в день. Есть и свой огород. Мама по 300-400 банок закатывает, уборщицей подрабатывает. Старший брат помогает. Чушек держим — до двадцати голов доходит. Зарежешь — и себе мясо, и продать можно. Куры выручают. Была бы корова — горя б не знали. Но самой косить не получается, а купить сено не могу. На зиму выходит пять-шесть тонн. Тонна — 10 тыс. рублей. А мы с мамой и так все в кредитах.
После смерти бабушки, ветерана войны, семья Алёны живёт в её стареньком доме, десятилетиями не видевшем ремонта. Крыша протекает, обои отваливаются. Воды в доме нет. Туалет на улице. Хорошо, окна пластиковые вставила, газ провела. А вот оформить на себя жильё, продать и переехать в соседнее село, поближе к маме и работе, Алёна не может — последний наследник, её дядя, пропал без вести. Чтобы доказать смерть, нужен адвокат. Всё снова упирается в деньги, которых нет.
Свет в окошке забрезжил пять лет назад. Подруги познакомили Алёну с Дмитрием, на семь лет моложе. Сначала общались по телефону. Но она сразу распознала: мальчишка из хорошей семьи, ласковый. Начались свидания. Спустя 8 месяцев Алёна и Дима поженились. А сегодня их вихрастому блондину Матвею уже два... Братья Димы не понимали, зачем ему шестеро чужих отпрысков. Близкие Алёны отговаривали становиться Горемыкиной — даром что фамилия Димы под стать её судьбе да и его тоже.
— Когда в 18 лет Диму посадили, весь город был в шоке. Он только поступил в институт. Никто не верил в его преступление. У мамы отнялись ноги... Сегодня все родные нам помогают. Дима ведь моим детям сразу алименты стал платить — Матвейки ещё не было. Сейчас присылает тысячи 4 в месяц. Сладкие гостинцы малышам копит. Он живёт нами, понимаете?
Не понимаю. Как многие. Зачем выходить за зэка? Что, на свободе мужчин нет? «Есть, — жёстко ответила Алёна. — Алкаши и наркоманы». И ты стараешься верить. Видя, как преображается измождённая молодая женщина, рассказывая о любимом, как надеется, что когда-нибудь её хождения по мукам закончатся и она будет просто жить, а не бороться.
— Он звонит: как ты, как дети? Ням-ням... ммм... вкусненькая моя... Думал, всё, жизнь закончилась. А теперь каждый день Бога благодарит. Проснусь ночью на свиданке, а он сидит рядом, гладит меня. «Мы же семья. Твои проблемы — мои проблемы»...
Хотя, по большому счёту, Алёна по-прежнему одна.
— Бросит он тебя, когда выйдет, пророчат мне. Пусть говорят! На каждый роток не накинешь платок. Я сейчас счастлива! И благодарна Диме за это. Встретит лучше меня — только порадуюсь. Да, мне тяжело. Но как женщина женщине... Вот приехала я к Димке — закрылась дверь. И я забыла, что многодетная, что у меня долги, проблемы... По ночам реву. А он скажет: «Всё будет нормально!» — и жить хочется.
Сильная женщина не стесняется слёз. В марте 2017-го Дмитрий будет ходатайствовать об УДО. Супруги начали уже строить планы. А тут новая напасть. Пошла Алёна оформлять на Матвея региональный капитал, а ей говорят: вы теперь не многодетная — по принятому облдумой закону пасынки и падчерицы не считаются. И нет вам никаких льгот. Будто не она всех семерых родила. Целый год такие же многодетные матери Астраханской области обивали пороги. Слушали циничное: хотите денег — разводитесь. Едва достучались до Москвы. Но говорить о возвращении незаконно отнятого пока рано. И это притом что семья Алёны малоимущая. Вдобавок у четверых детей в графе «отец» пусто (признать отцовство после регистрации брака Фахрутдин не успел). Выходит, Алёна ещё и мать-одиночка. Но, похоже, даже знать об этом местные власти не желают.
В прошлом году приезжал Фахрутдин. Девять месяцев жил у мамы Алёны. Ему сделали регистрацию, разрешение на работу. Он играл со своими детьми, нянчил чужого. Думал, у Алёны ёкнет внутри — вернётся. У неё не ёкнуло. Он уехал и за год ни разу не позвонил. Алёна хотела подать на алименты — оказалось, надо ехать в Москву, в посольство. Опостылевший вопрос: на что?!
— Дима готов и отцовство моих детей признать, и усыновить всех. Только зэку нельзя. Поэтому пока думаем о венчании. И мечтаем о... девочке. А что? Я за ним как за каменной стеной.
Улыбаясь, Алёна скрывается за мощным забором детдома...
Депутаты предлагают обеспечивать многодетные семьи бесплатным жильем 
15000 километров ради детей. Многодетные байкеры проехали всю Россию 
«Папа, хочу быть с тобой!» Сергей Колосов 3 года возвращал своих детей 
Спасибо, что жива. Две челябинские семьи породнили спасённые жизни 
Вместе навсегда. Считавшийся умершим сын через 27 лет нашёл мать и отца 
