Корреспондент АиФ.ru побывал в гостях у «степного робинзона», как его называют местные жители.
Нынешнее пристанище Александра Тимохина и его 23 коров — бывшее здание весовой колхоза. Оно находится на окраине его родной станицы Ольгинской, что в нескольких десятках км от Ростова-на-Дону.
В гости к Тимохину мы приехали к утренней трапезе коров. Пожевав сено, животные табуном уходят в степь. На привязи остаются дойные тёлки.
Вечером табун будет ужинать картошкой, которую бродяге привезли в подарок местные предприниматели.
Сегодня мы не единственные визитёры. На ВАЗике приехали фермеры, хотят купить бычков.
«Телята питаются молоком коровы, поэтому они крупные, выносливые, — торгуется Александр Тимохин. — А быки у меня — как львы. Воля есть воля, ведь они круглый год пасутся».
Как фермер стал бомжом
До 56 лет Александр Тимохин жил и трудился, как обычный селянин. Воспитал четырех дочек, когда колхоз обанкротился, стал самостоятельно выращивать коров и свиней. Начал строить ферму: купил трактор, косилку, стройматериалы.
Неприятности ольгинца начались после смерти матери. Отец пытался устроить личную жизнь с другими женщинами, дома не жил. И однажды родная сестра Александра Васильевича Надежда заявила, что теперь домовладение принадлежит ей, так как отец оформил на нее право собственности. Тимохин-старший серьезно болел и надеялся, что дочь после этого поможет ему в лечении. Однако этого не произошло. Родная дочь прогнала его жить в неотапливаемую пристройку. Узнав об этом, внучка Наталья, дочь Тимохина-младшего, перевезла старика в пансионат, где он жил до своей смерти.
Судебные тяжбы за право на дом между Тимохиным и его сестрой длились несколько лет. Фермер проиграл суды, полноправной хозяйкой недвижимости признали его сестру.
За это время семья Тимохина распалась: дети разъехались по области, супруга, не выдержав постоянных скандалов и тяжб, переехала жить к дочке в Шахты.
«Планы были большие, многое получалось, и вдруг — хлоп — стал бомжом! Судебные приставы по требованию сестры выгнали меня из родного дома с моими коровами и свиньями», — вспоминает фермер.
В подаренный дом переехали жить родственники сестры. А Тимохин пошёл скитаться с коровами по донской целине. От предложения дочек переехать к ним он отказался: не захотел бросать коров.
Скитания Тимохина
«Не каждый выдержит испытания, которые свалились на него, — говорит кум и друг Тимохина Юрий Кушнаграй. — Я много раз помогал ему: перевозил хозяйство с одного места на другое. Мужик он работящий, не курит, не пьет. Для меня это странно: почему с ним так сестра поступила не по-человечески?»
Оставшись без жилья, Тимохин был вынужден продать свиней. А вот с коровами до сих пор не расстается. Более того, за восемь лет стадо увеличилось с 13 до 23 голов.
Поначалу с коровами он жил на свалке. Когда прогнали, пошёл в батраки к азербайджанским предпринимателям. Об этом времени Александр вспоминает с неохотой, называя свое пребывание у них «концлагерем».
Предприниматели обещали хорошую жизнь, но обманули: стали бить и коров, и его. «Вон, Полина, её так сильно побили, что у неё из вымени кровь пошла, — возмущается мужчина. — Я обратился в полицию, чтобы помогли мне уйти от них. Азербайджанцы мне вслед кричали: „Ты скоро помрешь — кому хозяйство достанется?“ Я им в ответ: „Только не вам!“»
Следующим пристанищем робинзона стала окраина заброшенного аэропорта, где он построил шалаш-землянку.
«Коровы спали прямо на снегу, но умерла только одна. Думаю, моё хозяйство бог оберегает», — считает бродяга.
На аэродроме были, пожалуй, самые тяжелые времена. Селянин хоть и получает пенсию, но на пропитание всё равно не хватало, а выручка за продажу молока не покрывала всех расходов на содержание скота.
Жизнь на весовой
Из землянки на весовую робинзон перебрался несколько лет назад.
Жить и работать на ферму его пригласил один предприниматель. Но, когда Тимохин пришел сюда, фермы не оказалось. На её месте были пустые помещения. Как выяснилось, бизнес того человека прогорел, скот вырезали. Но племянник хозяина сделал бродяге другое предложение: жить в помещении бывшей весовой и охранять то, что сохранилось от фермы.
Жизнь вроде бы наладилась. Молва о степном робинзоне с коровами быстро разлетелась по ближайшим деревням. В округе коровы остались у единиц, поэтому к нему за молоком стали приходить селяне.
«Молоко пятилитровыми фляжками берут. Даю молоко и своим дочкам, а они его разбавляют водой, потому что оно очень жирное, — поясняет селянин. — Я на своей сметане жарю картошку. Кину в сковородку — и как масло сливочное».
Как-то машина сбила корову Тимохина насмерть. Пришлось сдать животное на мясо. Взвесили — 293 кг чистого веса!
Бывший фермер разводит не красных степных коров, привычных к местным погодным условиям, а «швейцарцев». Эти буренки крупнее российских. Дочки первых «иностранцев» приспособились и к зиме, и к палящему солнцу. А говорят, что они способны давать хороший надой только в тепличных условиях!
Однажды Тимохин чуть не погиб, спасая коров. Загорелся камыш, и ветер погнал огонь в сторону привязанного быка. Робинзон кинулся спасать животное, но не успел: и бык, и он сам серьезно пострадали.
По воспоминаниям Тимохина, когда медсестра увидела Александра Васильевича — ахнула: кожи на ногах практически не осталось. Александр Васильевич заново учился ходить: сначала в туалет на руках ползал, а потом с помощью ходунков делал первые шаги.
«Куда ты спешишь?» — спрашивал врач. «Не могу я здесь долго оставаться, коровы у меня там голодные!» — отвечал фермер.
Все это время за коровами смотрели друзья и кум робинзона.
Подготовка разведчика
Сейчас у весовой, где обитает Тимохин, другой хозяин, который строит зерноуборочный комплекс. Электричество в каморке новый собственник отключил для экономии и безопасности, поэтому Александр Васильевич греется у маленькой печки, работающей от газового баллона.
«Если морозы сильные, то сплю с четырьмя одеялами, носки надеваю шерстяные, — поясняет бездомный. — При электричестве нормально было, два масляных обогревателя работали».
Друзья приглашают его в баню, чем он с удовольствием пользуется. А обычно обмывается из ведра во дворе — так следит за личной гигиеной.
«Выжить мне помогает армия, я ведь спецподготовку проходил в Звенигороде топографом-разведчиком. Форма физическая хорошая: в 45 лет подъем-переворот на руках делал», — говорит Александр Васильевич.
На мой вопрос о том, как он сейчас питается, сторож отвечает, что не очень хорошо. Но недавно ему дочки привезли консервы с тушёнкой, а вчера зять ехал мимо и привёз суп с тефтелями.
«Когда было электричество, ночью готовил, перегонял молоко, сметану и творог делал», — поясняет он.
«Забирай его к себе!»
«Почему вы не идёте жить к дочкам, ведь они вас зовут к себе?» — спрашиваю я.
«Я и мой отец всю жизнь в сельском хозяйстве. Огород, коровы — это всё моё, родное, да и буренки меня не простят, если я их кому-то отдам. Моя мечта — дом и настоящую ферму построить, подвести доильный аппарат», — отвечает Тимохин.
В гости к Тимохину приехал очередной гость.
«Я считаю, что казаки станицы Ольгинской не заслуживают звания казаков, потому что бросили в беде своего селянина, — говорит Евгений Литвинов, председатель совета стариков казачьей станицы Александровской. — Человек фермерством занимался, а ему не только не помогли, так еще и разорили. Я предлагаю ему помощь. Имею землю и готов ему её отдать».
Подобные предложения робинзону поступают регулярно. Его зовут не только в хозяйства и домовладения Ростовской области, но и в Рязанскую область, и даже в Абхазию. Но идти к чужим людям он не рискует, слишком свеж в памяти печальный опыт пребывания в рабстве у гостей из Азербайджана.
Перед отъездом мы стали свидетелями другой сцены: к бродяге пришла знакомиться пенсионерка Вера Филипповна из ближайшего хутора Верхнеподпольного.
«Александр Васильевич, идите ко мне жить! — обращается она к мужчине. — Я уже 13 лет вдова, дом у меня просторный, я и с дочкой посоветовалась, говорит: „Забирай его к себе!“ Участок земли большой, приходи со всеми коровами».
Тимохин ничего не ответил, пообещал подумать.
