12 августа 1950 г. Пентагон опубликовал первый справочник для населения США о способах защиты от русских атомных бомб. В это же время готовиться к возможному ядерному удару из-за океана начали и в Советском Союзе. Именно тогда, в пятидесятых, был дан старт своеобразной «гонке бомбоубежищ», когда обе мировых державы строили подземные бункеры и разрабатывали советы как, что и кому нужно делать в случае ядерной войны.
От бомбы под кровать
Первые американские «рецепты», надо сказать, были так себе. В сельской местности и таунхаусах предлагалось прятаться в подвалы, а щели люков затыкать мокрыми тряпками. Горожанам советовали в момент ядерного взрыва не подходить к окнам и не пялиться на вспышку — ослепнуть можно! Но шума документ наделал много — большинство американцев в период «холодной войны» верили в неизбежность ядерного удара со стороны СССР. Впрочем, американцы не были бы американцами, если бы не придумали, как монетизировать эти страхи. В следующие 10 лет около 200 тысяч американских семей обзавелись собственными бункерами. Сотни строительных фирм предлагали широкий модельный ряд противоатомных убежищ от бюджетных до самых роскошных.
Жителей СССР в 60-х годах тоже стращали американскими атомными бомбами. Бард, журналист и актер Юрий Визбор вспоминал, что пришедшая из детского сада дочка на полном серьезе спрашивала, погибнут ли они в случае начала атомной войны.
— Нет, мы спрячемся под кроватью, — отвечал Визбор. А что еще мог ответить любящий отец?
В режиме презервации
При схожих симптомах советского и американского психозов, были у них и существенные различия. Американцы, убежденные индивидуалисты, в массовом порядке заказывали небольшие семейные убежища для частных домов в пригородах. Советские люди, которым самой общественной формацией был предписан коллективизм, всецело полагались на большие бункеры в городской черте. Советские коллективные убежища были снабжены водой, едой и средствами индивидуальной защиты. В 70-х годах кто-то резонно возмутился: почему противогазы без дела лежат в подземельях? А случись война, в чем население в эти самые убежища побежит?
Противогазы раздали по домам. Население их частично потеряло, частично угробило фильтры, лакируя в противогазах паркет и травя тараканов. Больше советская власть таких экспериментов не ставила.
В первые дни после ядерного нападения убежища предполагалось перевести в режим презервации. Советские школьницы старших классов на уроках начальной военной подготовки (НВП) очаровательно краснели от этого слова. Хотя означало оно всего-навсего полную изоляцию бункера, включая отказ от использования воздуха из внешнего мира. Дышать собирались внутренним объёмом воздуха. Но поскольку потребность в нем определяется нехитрой формулой «кубометр в час на человека», в убежищах (по крайней мере, в лучших) ждали своей очереди голубые баллоны со сжатым воздухом.
Когда осядет радиоактивная пыль, было положено включить фильтро-вентиляционные установки (ФВУ) и задышать свежим постапокалиптическим воздухом. Кстати, «грибки» всасывающих систем ФВУ, торчащие из грунта в самых странных местах городских пейзажей современной России, являются самыми точными подсказками: под вами противоатомное убежище.
В то, что спастись удастся всем, советский народ не верил, а систему гражданской обороны (ГО) называл не иначе как «гробом». Про «гроб» и «гробовщиков» (преподавателей ГО) сочиняли анекдоты вроде этого, ставшего классическим:
— Что делать гражданскому населению в случае начала атомной войны?
— Накрыться белой простыней и медленно ползти в сторону кладбища.
— А почему медленно?
— Чтобы не создавать паники!
Тайна «СП 88»
В 90-х система противоатомной защиты, как и все остальное в России, пришла в упадок. В лучшем случае убежища сдавались коммерсантам. Автор этих строк, например, покупал аквариум в подземной стекольной мастерской, оборудованной весьма характерными герметичными дверями ПАЗ — противоатомной защиты. Однако в последние годы — к добру или худу — дело начало восстанавливаться.
Не без удивления обнаруживаются в интернете существенное количество предложений разработки проектов убежищ вместимостью от 20 до 2400 (!) человек, соответствующих, как утверждает один из сайтов, некоему «СП 88.13330.2014».
При ближайшем рассмотрении таинственное «СП» оказалось сводом правил к защитным сооружениям гражданской обороны, утвержденным Министерством строительства и ЖКХ в не столь уж далеком 2014-м году. Документ подробнейшим образом перечисляет огромное количество требований, которым должны соответствовать уважающие себя бомбоубежища. Например, количество унитазов и писсуаров на 10 человек набитого в подземелье по случаю атомной войны народа.
Как ни странно, помимо массы запретов, «СП» содержит вполне доходчивые правила по эксплуатации бомбоубежищ в мирное время. Например, в них разрешается оборудовать гардеробные комнаты, «помещения культурного обслуживания» (театры, видимо) учебные классы, производственные помещения и склады, гаражи для легкового транспорта. Не возбраняется устраивать там точки торговли и общепита, спортзалы, тиры, дома быта, ателье, мастерские и прочее по согласованию с территориальными органами МЧС. Получают ли означенные органы плату с арендаторов, в документе не прописано.
«Химза» и ЗОМП
В годы холодной войны СССР испытывал дефицит всего, кроме разве что черного юмора. Армейский юмор не был исключением. «При ядерном взрыве, — повествовал анекдот про курсы ЗОМП (защита от оружия массового поражения), — автомат Калашникова необходимо держать на вытянутых руках так, чтобы расплавленное железо не капало на казенные сапоги».
Анекдот во многом отражал реальность — подход командования к выживанию личного состава после ядерного взрыва и впрямь был довольно циничным. Жизни пехотному подразделению отводилось ровно столько, сколько необходимо для выполнения боевой задачи. После этого случайно выживших предполагалось быстренько отмыть от радиоактивной пыли в подразделениях РХБЗ (радиационная, химическая и биологическая защита), подлечить в госпиталях и отправить доживать в тыл.
Для индивидуальной защиты солдат Советской Армии был снабжен фильтрующим противогазом и ОЗК — общевойсковым защитным комплектом. Последний включал в себя прорезиненный плащ, перчатки и чулки, до сих пор популярные среди туристов и рыболовов из-за непромокаемости. На одевание ОЗК («химзы» в просторечии) отводилось 3 минуты. Из-за того, что комплект создавался по принципу глухой изоляции от внешней среды, уже через час (а в жару гораздо раньше) обмундирование солдата становилось насквозь мокрым от пота. Летние нормативы вообще не предусматривали пребывания в ОЗК более 30 — 40 минут.
А что потом? Потом под угрозой теплового удара его предполагалось снять и остаться без единственной защиты от прямого контакта кожи с радиоактивной пылью. Солдатская мудрость гласила: вопреки наставлениям по действиям при ядерном взрыве, ни в коем случае не падай на землю лицом вниз. Ибо такое потрясающее зрелище, как грибовидное облако, можно увидеть лишь один раз в жизни!
