Во время шторма волны перекатывались через этот ковчег, а однажды даже перевернули его. В пути «Колумб» питался селёдкой и треской, которую удавалось поймать с помощью сети. Плавание заняло три недели.
Его спросили: что забыл на Анзере? Он ответил: я всю жизнь мечтал взойти на русскую Голгофу. Но денег хватило только на поезд до Онеги (город в устье Онежской губы Белого моря). Ну вот и пришлось поплыть самостоятельно…
Остров без мата
Соловецкая Голгофа - это гора, точнее, остроконечный холм высотой 64 м, на одном из островов Соловецкого архипелага. На верху стоит скит с необычайно строгим монашеским уставом. По символичному совпадению остров Анзер находится на том же меридиане, что и город Иерусалим с библейской Голгофой. Но только у полярного круга. Взойти на эту вершину и прикоснуться к святая святых Соловков - мечта не только верующих. Я тоже решил подняться туда и добрался на Анзер с группой паломников.
По большому счёту, это восхождение началось ещё на причале у карельского города Кемь, откуда к Соловкам идёт морской катер. На нём и везут паломников - обычно их вмещается человек 40. Морем до архипелага от 2,5 до 4 часов - в зависимости от погоды и быстроходности судна. Навигация на Белом море открывается в начале июня - в мае по волнам ещё носит льдины и целые ледяные поля. При сильной качке и шторме на палубе лучше не показываться - смоет волной. Хотя к сортиру, расположенному на самой корме, порой приходится пробираться, цепляясь за борт, в любую непогоду, а осенью - зачастую скользя по обледенелой палубе под порывами шквала и ударами трёхметровых волн.
Следующая ступень на пути к Голгофе - Большой Соловецкий остров с крепостью, монастырём и неустроенным посёлком с населением в тысячу душ. Это уже другой мир, отделённый от материка. Отсюда ещё 3,5 часа ходу на небольшом боте через пролив, где сильное течение сталкивается с бурной волной. Судёнышко встаёт на рейде у острова. На Анзере нет ни одной (!) пристани - причалить можно только непосредственно к берегу. Наш бот ткнулся в мель в нескольких десятках метров от сухой земли - пришлось перелезать через борт и брести по колено в воде.
На берегу нас встретила местная охрана. Ребята в камуфляже из частной архангельской фирмы напоили богомольцев чаем. Они уверяют, что посты выставлены везде, где может пристать лодка. Порядок суров, как монашеский устав: без благословения из монастыря вас тут же завернут обратно… Выясняется, что монахи сами наняли секьюрити с оружием для защиты иноческой жизни. При отборе кадров в бригаду пришлось учесть специфику отшельнического быта: мужикам нельзя материться и пить спиртное. Нет телевизора, радио, газет и Интернета. Остров Анзер - изначально самое закрытое место и самая труднодостижимая достопримечательность северной обители. Попасть сюда можно только заручившись тем самым благословением. Просто заплатить и приехать на экскурсию не получится.
Говорят, что Анзер так же отличается от Больших Соловков, как сами они - от Москвы. Остров девственно чист: нет ни электричества, ни дорог, ни гражданского населения. По преданию, первые насельники острова неустанно боролись с одолевавшими их бесами. Сегодня всё наоборот - лишь только нога ступает на песок местного пляжа, кажется, что на вас нисходит покой.
Пост на Пасху
Тем временем вокруг - Студёное море и всего 160 км до полярного круга. Но на Анзере свой щадящий микроклимат. Остров - оазис среди холодных беломорских пустынь. В его нетронутых лесах нет крупных хищников, змей, клещей и т. д. Зато есть тюлени и даже полярные олени. С XVI в. монахи ловили здесь рыбу, вели промысел морского зверя, вываривали соль. Потом на Анзере появились первые скиты - Свято-Троицкий и Голгофо-Распятский. Их основали пустынник Елеазар и духовник царской семьи и Петра I Иов (в схиме - Иисус).
Суровость местной братии давно стала притчей во языцех. На остров уединялись те монахи, которым даже монастырское бытие казалось шумным и мягким. Здесь же принял монашество и жил послушником известный впоследствии патриарх Никон, при котором произошёл раскол. Спустя три года он был вынужден бежать с острова на лодке из-за ссоры с настоятелем и едва не утонул в пути.
С тех пор на Анзере самый аскетичный устав и пост в русских монастырях. Только недавно инокам разрешили есть рыбу и подсолнечное масло. Хотя местные озёра всегда были известны жирными окунями. А молоко, яйца и все продукты животного происхождения строжайше запрещено вкушать даже на Пасху. Трапеза постнее некуда: хлеб, квас местного изготовления и сухари, размоченные в воде. На праздники - горох и пара листиков капусты. И круглосуточное чтение молитв: в прежние времена полагалось прочесть в день 5 кафизм (разделов Псалтири), 300 молитв и сделать 500 поклонов. С учётом того, что такая служба длится годами, это титанический труд. Сейчас немногим легче. Как сказал капитан нашего бота: «Монахи тут сильные духом, но часто хилые телом - по сравнению с тем же Валаамом. Почти у всех слабое здоровье. Север, разряженный воздух. Полюс близко, а отпусков нет».
По лесной тропе паломники подходят к Голгофе. Среди них много женщин. Несмотря на тёплый летний день, все они одеты в платья до пят и кофточки с длинными рукавами, на голове - обязательный платок. «В прежние времена на Соловки не могла ступить ни одна женщина, - с ностальгией поясняет мне монах по имени Никодим, ведущий группу. - Отсюда и название горы Секирной на Соловецком острове: по преданию, ангел высек жену рыбака, пожелавшую жить среди иноков». Монахи надеются, что скоро доступ слабому полу на Анзер снова закроют. А пока что женщины могут посетить «святая святых» в числе паломников или по благословению на работы (к примеру, собирать грибы и ягоды на зиму тем же монахам).
На вершине горы Голгофы стоит пятиглавый каменный храм в честь Распятия Господня с высокой колокольней. По легенде, этот скит был поставлен после явления и по указанию самой Божией Матери. Свидетелем чуда стал преподобный Иов. Когда он размышлял о том, как назвать это место, ему явилась Богородица и повелела именовать его Голгофой. «Придёт время, - сказала она, - верующие тут будут падать от страданий, как мухи». Это было за двести лет до лагерных времён.
В эпоху СЛОНа (Соловецкого лагеря особого назначения), в 20-е гг. ХХ в., остров разделил судьбу всей обители. Hа нём устроили тифозный изолятор - так называемую больничку. Заключённые умирали там тысячами. Как на материке они боялись Соловков, так же из бараков монастыря страшились попасть на Анзер. И, наоборот, все рвались отсюда в соловецкие камеры-кельи. Самым жутким местом Анзера стал храм на Голгофе. Предсказание сбылось. Мучениками Анзера стали все слои населения: священники и уголовники, проститутки и монахини, атеисты и православные.
Живой крест
Подняться на вершину напрямую нельзя: дорога серпантином огибает гору. На полпути все вдруг останавливаются в благоговейном молчании. Слышен шёпот: «Чудо! Чудо! Чудо!» Это знаменитая берёза-крест - символ и гений места. На склоне выросло дерево, две толстые нижние ветви которого отходят от ствола в стороны параллельно земле - как поперечина креста. «Когда-то, - рассказывает наш провожатый, - на Соловках было много поклонных крестов. Во времена лагеря их снесли. И вот, будто бы по промыслу Божию, воздвигся крест нерукотворный...»
И в это совпадение как-то верится. Проходя мимо, паломники бьют у «чуда» поклоны. Монахи уверяют, что никто и никогда не подрезал эту березу. По одной из версий, живой крест всё-таки рукотворный: в «детстве» берёзке намеренно согнули ветки, чтобы создать символ. Но по местному поверью чудо-дерево однозначно считается знаком свыше.
На вершине открывается панорама: вытянутый на 17 км в длину Анзер с лесами и озёрами, море до горизонта и весь Соловецкий архипелаг. Голгофа возвышается над ним как маяк. Она и была маяком для мореплавателей. Каждую весну гора покрывается незабудками. Говорят, что цветы впервые появились там после обещания Девы Марии «вовеки пребывать на месте сем». «Кто знает, - размышляет вслух Никодим, - не здесь ли сойдёт с неба благодатный огонь во времена Апокалипсиса?». «Может быть, - соглашаюсь я. - Поживём - увидим». А пока вслед за паломниками я сам схожу с Голгофы обратно на берег.
Из «АиФ Без границ» №17 от 27 апреля 2011 года
Церетели решил установить 100-метровую скульптуру на Соловках 
Писатель Алексей Иванов: «Нынешней России Сибирь не по плечу» 
Режиссер Николай Досталь: «Русский дух неистребим» 
