Автор и исполнитель Александр Новиков, сам отбывший 6-летний срок в заключении, рассказал АиФ.ru о том, что ждёт Михаила Ефремова на зоне и почему на самом деле убили Михаила Круга.
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Александр Васильевич, как вам кажется, справедливый приговор вынесли Михаилу Ефремову — 8 лет колонии общего режима?
Александр Новиков: Не стану обсуждать решение суда. Ефремов мог получить гораздо меньший срок. Но он избрал самый глупый и катастрофичный тип поведения в суде. Когда через 4 дня после аварии он опубликовал видеообращение, в его глазах не было страха, но было раскаяние, горе и осознание того, что он совершил. Это была правильная позиция. В этом случае Ефремов мог сохранить лицо и достоинство. Но потом в деле появились адвокаты, советчики, которые подсказали ему другую стратегию, внушили, что она минимизирует срок наказания. Начали обвинять в чём-то семью погибшего Сергея Захарова, искать вину других, торговаться, опуская главное — действия Ефремова убили невинного человека.
Другого способа искупить вину, как покаяние, для Михаила быть не могло. Но он избрал такую позицию: докажите, что это я был за рулем. Всё, что происходило вокруг этого дела, носило характер дикого балагана на грани маразма и паноптикума. В глазах подавляющего большинства людей Ефремов, следующий указаниям своего адвоката, из талантливого артиста превратился в обычного подлеца, который пытается любыми способами уйти от ответственности. То, что он получил 8 лет, полностью заслуга его адвоката.
— Как к нему будут относиться в колонии общего режима, куда он скоро попадет?
— По тюремным законам, за само преступление в лагере спроса не бывает. Предъявляют только за поступки внутри лагеря. Если он будет так же трусливо и изворотливо себя вести, думаю, что жизнь у него не будет гладкой.
— К людям известным творческих профессий на зоне относятся как-то по-особенному? Существуют ли поблажки, преференции?
— Нет. Отношение к человеку зависит не от преступлений, не от того, чем человек занимался на воле, а от характера. В тюрьме начинается жизнь с чистого листа. Переступил ворота лагеря — забудь о том, что было на воле. Я по своему делу 1984 года не признал вину и никогда не признаю. Но держался весь срок достойно, не метался туда-сюда. Прочитайте мою книгу «Записки уголовного барда». Там всё написано. На плаху восходят либо с гордо поднятой головой, либо с покаянием. Но никогда не бывает так: сначала покаялся, потом «я не виноват», голова кверху, потом голова опять вниз — виноват. У нас не любят трусов, подлецов, предателей и «перебежчиков» в убеждениях. Позиция Ефремова и его адвоката в суде именно такова.
Если бы Ефремов вёл себя по-другому, получил бы 5-6 лет, мог отсидеть какую-то часть и выйти по УДО. При этом сохранил бы человеческое достоинство. Те же самые люди, которые пришли его защищать в суде, и я был бы в их числе, написали бы президенту письмо с просьбой: давайте мы за талант и заслуги скостим Ефремову срок, облегчим ему условия содержания. Думаю, его могли бы и помиловать через пару-тройку лет. С большой долей вероятности говорю об этом. Но после того, как он себя повел, даже сложно предсказать, сколько ему сидеть.
— У меня есть друг детства, убивший двух людей и отсидевший за это 10 лет. Убил, защищая свою семью. Он сказал мне как-то: «Если бы у меня было две жизни, вторую я бы точно полностью прожил в тюрьме». Я очень удивился. Разве есть что-то такое в тюремной жизни, что бы хотелось снова пережить?
— Может быть, ваш друг с бравадой это сказал, но, думаю, он хотел сказать, что это очень хорошая школа. Если бы у меня была возможность что-то поменять в своей жизни, тюрьму я бы выкидывать не стал. Я отсидел 2 года в СИЗО и 4 — в лагере. Опыт, полученный в эти годы, сослужил мне хорошую службу в лихие 90-е. В тюрьме у тебя развиваются качества, которые на воле из книжек не почерпнешь. Мне иногда говорят: «Это у тебя интуиция». Да нет, это лагерная школа, которая позволяет по незаметным для других людей признакам, мелким событиям и деталям предвидеть развитие ситуации.
— А как вы относитесь к тому, что тюремная школа активно пропагандируется? Недавно Верховный суд РФ признал движение АУЕ (Арестантский Устав Един, запрещена в России — Ред.) экстремистским. Как вы относитесь к популяризации тюремной жизни и к борьбе с этим?
— Достаточно взглянуть на убеждения членов АУЕ, их лозунги и цели, и станет понятно, что экстремизм там присутствует. «Смерть ментам», «Смерть ...» (проституткам — Ред.) и т. д. Причина существования всех этих движений только одна — нет никакой государственной политики по воспитанию молодежи школьного возраста. Все эти псевдополитические движения и сборища на Селигере — это не работа. Бороться с подростковой тюремной идеологией можно только при помощи отдельной государственной программы и качественного образования.
Предвижу следующий вопрос: Зачем в «Трёх аккордах» поют блатные песни? Если запретить «Мурку» или тюремные песни, АУЕ никуда не исчезнет. Песни, звучащие в программе, пели десятки лет назад, некоторым по 100 лет, они родились тогда, когда никакого АУЕ не было. При советской власти таких движений не возникало, потому что была государственная идеология. Детский отряд «Каравелла», созданный писателем Владиславом Крапивиным в 1961 году, — вот истинная борьба с тюремной идеологией. «Тимур и его команда» в этом смысле не такая уж и бесполезная книга. Сегодня молодежью никто не занимается. И одними карательными мерами проблему не решить.
— Обычно авторы и исполнители блатных песен пользуются авторитетом у криминалитета, являются неприкосновенными людьми. Как могло такое произойти с Михаилом Кругом — бандиты ворвались в его дом, зная, чей он, ограбили, убили. Это же не по понятиям. Или уже нет никаких понятий в криминальном мире?
— Незадолго до смерти (за несколько недель или месяцев) мы виделись с Мишей в клубе «Манхэттен-экспресс», который находился в здании гостиницы «Россия». У меня в тот вечер не было выступлений, пел Круг, Вилли Токарев, кто-то ещё из артистов. Я накрыл стол, нас было человек 8. Во время застолья Миша сокрушался, что законов в стране никто не соблюдает. «Вот если бы законы в стране так же соблюдались, как понятия среди братвы, мы бы жили по-другому, — сказал он мне. — Жизнь несправедлива, поэтому надо жить по понятиям. Меня братва уважает, я двери даже не закрываю».
Я ему ответил так, цитирую почти дословно: «Миша, ты плохо знаешь уголовный мир. Ты знаешь его снаружи, я изнутри. Пока у тебя нет ничего, кроме песен, ты будешь для этих людей замечательным парнем Мишей, который поёт хорошие песни. Они будут гордиться знакомством с тобой, помогать тебе чем-нибудь. Но как только у тебя появится столько же денег, благ или влияния, сколько у них, или больше, всегда найдутся люди, которые захотят отнять у тебя что-то или даже убить». В любой организации, в любой толпе всегда есть люди, нарушающие любые законы. В уголовном мире такие есть тоже. Их немного, но они есть.
Как получилось с Мишей? К нему в дом пришли не убивать, а грабить. Круг должен был в тот вечер выступать на Дне города Твери. Он поставил условие, что готов выступить в определенное время. Организаторы отказались менять программу. И тогда Миша поехал домой. Те люди, которые пришли его грабить, были уверены, что он находится на концертной площадке и поет. А он приехал домой раньше. И они его убили не потому, что планировали или от злости. Просто они были знакомы. И чтобы это не вскрылось, они его убили.
— ФСИН утверждает, что людей за решеткой у нас становится год от года меньше. Ныне их всего полмиллиона. Но, несмотря на положительную динамику, никакой презумпции невиновности на самом деле нет. Наши суды выступают не на стороне обвиняемого — наоборот, стараются упечь человека за решетку, дай только повод.
— Наши суды больше на стороне силовых структур (следователей, полиции, прокуроров, министерства финансов и т. д.), по сути, государства, вероятно, потому, что они не являются независимыми. Была такая «золотая судья» в Краснодарском крае — Хахалева. Сколько лет ее не могли снять? Нужно было доказывать чего-то. По моему мнению, достаточно было одной свадьбы ее дочери, чтобы стал понятен облик этого человека. Не надо даже выяснять, где она что взяла. Достаточно моральной стороны.
В структуре судов есть квалификационная коллегия. Ты можешь писать туда сколько угодно. Тебе ответят отпиской. А как можно оценить неправомерные действия судьи? Человек украл что-то, ему можно было дать 1 год, а дали 5. Как можно судью за это привлечь? Он так видит в рамках закона. Можно потратить годы в наших судах, чтобы доказать свою невиновность. У меня была такая история…
— Вы говорите про дело, связанное со строительством ЖК?
— Совершенно верно. Что там произошло? Я рекламировал ЖК и был одним из инвесторов. А группа пайщиков, видимо, выполняя политический заказ (руководил процессом один из бывших начальников ФСБ по Свердловской области, который собирал компромат на губернатора), решила меня дискредитировать, когда я шёл на выборы, дискредитировать губернатора Евгения Куйвашева. Жилищный комплекс достроили 2 года назад, все, кто выступал против меня, получили квартиры. Но следствие длилось целых 4 года, чтобы в конце концов признать меня невиновным.
— Слышал, вы подали в суд на следователей. До суда дошло?
— Нет. До сих пор не могу привлечь к уголовной ответственности следователей, которые вели это дело. Написал заявление в СК на имя Бастрыкина А. И., приложил документы, свидетельствующие обо всех видах правонарушений и преступлений, совершенных в отношении меня во время следствия. А получил ответ из СК, подписанный каким-то майором, фамилия которого даже не значится в списке руководящего состава: «Ваши подозрения не могут служить основанием для возбуждения уголовного дела». Какие подозрения? Я указал на конкретные факты, подтвержденные документами. Бастрыкин об этом наверняка даже не знает. Следователь должен сидеть на скамье подсудимых. Представляете, какие моральные и материальные издержки я понёс. Никто передо мной даже не извинился.
— Вы и с пайщиков требуете 62 млн рублей. Эта сумма откуда взялась?
— Денег, которые они собрали на строительство жилого комплекса, не хватало. Чтобы завершить строительство, а следом и уголовное дело, мне пришлось свои 83 млн туда вложить. Я получил помещения в этом ЖК на сумму 21 млн рублей. А 62 млн мне кооператив до сих пор должен. При этом никаких извинений за то, что поливали меня грязью, я так и не получил. 4 года они хамили, устраивали митинги с наемными статистами. Следствие просто издевалось. Не давали возможности даже операцию сделать. Следователь назначал экспертизу моего позвоночника, чтобы выяснить, правда ли, мне нужна операция? Утверждал, что я пытаюсь затянуть время при ознакомлении с делом. Я три комиссии прошел. Все дали заключение, что нужна срочная операция. И следствие всё равно запрещало выезжать из города — я был под подпиской о невыезде. Тогда я просто улетел в Швейцарию без всякого разрешения. Сделал операцию и должен был провести в клинике месяц, но на 5-й день вернулся с неимоверной болью в Россию. И 5 месяцев лежал после этого в Москве в институте им. Сеченова.
— Я читал, что время, проведенное на карантине, для вас как для автора-исполнителя было очень продуктивным. Вы написали 26 песен за эти месяцы.
— Если быть точным, их уже 38. Я как законопослушный гражданин 2 месяца сидел в загородном доме, даже не выходя не улицу. Делать особенно было нечего. А я не могу сидеть сложа руки. Поэтому сочинял. Потом мы в студии стали собираться и потихоньку работали. Делаем параллельно два разных альбома. Один альбом «блатной», второй — лирический. Меня часто спрашивают, зачем я пошел в «Три аккорда» на Первом канале.
— И зачем же? Вы ведь не очень жалуете современное телевидение.
— Я не люблю не само телевидение, а отдельные передачи, отдельных персонажей, которые их ведут. А пошёл на это шоу, во-первых, потому, то это мой жанр, моя стезя. Там мои уважаемые коллеги —Розенбаум, Шуфутинский, Успенская и другие. Во-вторых, блатная песня сама по себе не страшна. Важно, какую мораль она несет. Если это пропаганда и романтизация уголовщины — это одно. А если в ней жалость, ирония, сатира — это совершенно другое. В моих песнях как раз второе. Пожалеть человека, у которого жизнь пошла под откос. Песня про тюрьму — это не так страшно, повторяю. Сегодня попсовые гораздо хуже.
Если раньше были поп-артисты, то сегодня в основном статисты, аниматоры и массовики-затейники. Среди молодого поколения настоящих артистов мало, и они незаметны. В основном — полчища бездарей. Хорошо, что они так сводят свои песни, что их голос плохо слышен. Потому что если услышать содержание, то волосы дыбом встают. Абсолютная бессмыслица или бред сумасшедшего.
— Вы сейчас говорите про рэп-исполнителей?
— Рэп-исполнители — это вообще отдельная категория. Рэп — это не наша культура. Он вышел из афроамериканских гетто. И песни соответствующие — пошлятина, мат. Мне смешно, когда наши люди подражают обитателям Гарлема, пропагандирующим скотство в жизни. Сегодня это модное явление. Но это оглупление в России ненадолго. Русскому человеку нужно доброе слово, чтобы сердце тронуло. А если сердце тронешь, человек тебе всё простит и последнюю рубаху снимет. Вот Ефремов трогал сердца со сцены. А в этом деле со смертельным ДТП не тронул, да еще и сподличал. И последнюю рубаху для него вряд ли снимут. И не скоро простят.
