ЛЮДИ говорили, что он - последний оставшийся в живых классик. Теперь его не стало. Больно, когда умирает талантливый, умный и правдивый человек. Особенно если это твой друг. "АиФ" дружил с писателем Виктором АСТАФЬЕВЫМ на протяжении многих лет.
- ПОКА мы не добьемся укрепления среднего класса, - говорил писатель, - хорошего ничего не будет. До 17-го года наши капиталисты проклятые достаточно платили рабочему, который содержал семью и мечтал свергнуть правительство. А потом народ нажился и в бараках, и в переселенческих лесах, и на болотах. И там "счастье" свое получил: половина народу в землю ушла...
А как к крестьянам у нас в советское время относились?! Называли кулаками и держимордами. Теперь у нас нет ни настоящего крестьянина, ни интеллигенции, ни рабочего. С разрушением крестьянства и их традиций разрушились и мы. Сейчас ребятишкам, выросшим на асфальте, безразлично такое чувство, как Родина. Но слава Богу, что не на ветках растут булки, что картошку надо садить, окучивать, копать, пропалывать. И появляется к живому миру пусть даже не любовь, а хотя бы сочувствие - через кошку, через пташку, которая там поселилась, через цветок, тобой саженный. Вот моя внучка - стрикулистка, все ей нипочем: и гряды, и все... А потом я заставил ее цветок посадить. Посадила. "Дед, ты смотри там цветок мой не вырви". Ее цветок...
Утрата естественной потребности делать добро очень печальна. С этого начались все наши беды... Вот меня на войне не бросили, когда я был без сознания, в глаз раненный. Кто-то ж вытащил меня. И в последний раз друг меня вытащил, и я друга вытащил. У нас чувство товарищества было скреплено надеждой, что и тебе помогут...
Верю ли, что Россия выправится? Хотел бы верить. Боюсь заблудиться, боюсь и людей разочаровать еще раз, огорчить и без того полную недоверия темную душу. Конечно, хотел бы надеяться на чудо, которое еще раз Бог сотворит. Но мы так его прогневили, столько раз оплевывали его Лик, оскорбляли Божий глас, что, кажется, он все дальше уходит от нас и отворачивается все больше и больше. Нам нужно покаяние, всем нам, всему народу.
Есть ли чувство своей собственной вины? Конечно, как и у всякого участника этого жизненного процесса, да еще занимавшегося писательством, которое воздействовало на народ, на порчу его вкуса, на его падение и грехопадение. Я это признаю, но ведь чувство вины есть не только у писателей, а у всех путних людей - за то, что участвовали в этом процессе, поощряли его, соглашались с ним, голосовали, поддерживали.
В. Золотухин: "Народ - как муж, все узнает последним"