(Продолжение, начало в N 23)
- Жить не хочется. Ощущение одиночества, потеряла веру в себя, - жалуется 18-летняя Аня.
Причиной такого состояния она считает ссору с мамой. Галина Степановна прочла Анин дневник, и это послужило поводом очередного конфликта.
Но в чем же причина, а не повод постоянных стычек взрослой дочери и матери, живущей, как она говорит, только ради Ани? Вот что думает об этом психолог Алексей БУЛГАКОВ.
Чужие письма и дневники
"Почему же чужие? - возможно, спросит Галина Степановна. - Моей дочери, не кого-нибудь".
Ну да, если исходить из того, что дочь - это материальная собственность мамы, а не личность. Многие все-таки понимают, что ребенок имеет право на свое личное пространство, в которое не могут вторгнуться без его согласия даже родители. И поэтому их признания сопровождаются оправдательной фразой: "Я случайно прочитала в дневнике дочери..." И сразу возникает вопрос: как это могло произойти? Можно случайно мельком увидеть, но прочитать?.. Даже если дневник забыт на столе, это еще не дает права его раскрывать.
Чего добиваются родители, занимающиеся чтением дневников и записных книжек своих детей, переписыванием из них без спроса телефонов, допросом их знакомых, обыском карманов, ящиков личного стола, слежкой и прочими "уголовно-разыскными действиями", вторгаясь в пределы личного пространства? Очевидно, разумного поведения, праведных поступков своих чад. Но эти действия ведут в обратном направлении - к скрытности, двуличию, отчуждению, а также к несамостоятельности, зависимости, безынициативности. Поскольку, например, лазание по карманам - это решение вопроса не вместе с ребенком, а за него.
Психологический "инцест"
...Одна сорокалетняя мама призналась, что недавно начала курить. С чего бы? 14-летний сын подал пример. А давно он курит? Мама не знает. Зачем же самой подкреплять представление у сына, что курение для подростка и женщины - вполне нормальное дело? "Нравится", - ответила она. Естественен вопрос: что за родители у этой женщины и как они относились к дочери в ее детстве? Оказалось, они за нее все решали, намерения что-то сделать резко обрубали: "Нет, будет, как мы скажем!" Привыкнув быть ведомой, она и в солидном возрасте остается в этом положении, теперь уже у 14-летнего сына.
К сожалению, нам, эмоциональным россиянам, во многих сферах трудно удерживаться на позициях середины. Как сказала одна учительница, в русских семьях по отношению к детям преобладают две крайности: или ежовые рукавицы, или анархия, когда дети совсем заброшены. А таких семей, где сочетаются свобода выбора и дисциплина, мало.
Чрезмерный контроль, авторитарный и деспотичный стиль отношений с ребенком формируют четыре основных вида реакции детей.
1. Подросток сломался. Ему становится безразлична его судьба. И вырастают безвольные, ничем сами не интересующиеся мамины дочки и мужчины-хлюпики, мнения которых сначала принимают форму и цвет маминых, а потом - того человека, который окажется рядом. А личность, собственная позиция не просматриваются. Создается ощущение, что имеешь дело не с человеком, а с человекообразной оболочкой, в которую, как в магнитофон кассету или в компьютер дискету, окружающие вкладывают разные программы. И никогда не угадаешь, какая программа окажется в этой оболочке завтра, через неделю, месяц. Такие индивидуумы, даже став взрослыми, не умеют толком вести себя с людьми, то и дело попадают в трудные ситуации. (Например, девушка двадцати лет не решается в магазине спросить, есть ли футболки ее размера.) Они постоянно советуются, колеблются, мечутся между вариантами, в конце концов запаздывают с принятием решения или делают неверные, ошибочные шаги, потому что перестают воспринимать ситуацию адекватно.
2. Внешнее смирение. Ребенок боится проявлять свое недовольство воспитательной политикой открыто, он демонстрирует подчинение родительской власти, прячет свои эмоции от родителей, уходит в себя. У него постепенно формируется внутренняя, не высказываемая им, мотивация, что ведет к раздвоению личности, лицемерию, к внутренним конфликтам. Так рождаются двуличие и обычные его спутники - ложь, обман. Когда родительская опека становится слишком назойливой, отпрыск уже больше озабочен не тем, как лучше поступить, а тем, как ловчее обойти предписания или им противодействовать. И если в какой-то день родитель дает действительно своевременное и необходимое указание, оно может уже не сработать.
3. Родительские приказы выполняют из-под палки, но внутри растет и крепнет протест, стремление вырваться из-под опеки. Чрезмерные запреты вызывают в нем опасные желания. В неожиданный момент детская энергия вырывается в виде бунта, активного противостояния, асоциальных поступков. Затем сосуществование подростка с родителями сопровождается бесконечными распрями.
4. Бунт - и уход из дома.
Может быть и комбинация вариантов, которая, скорее всего, тоже не приведет ни к чему хорошему.
Психологи иногда используют понятие "психологический инцест" - в тех случаях, когда один человек (обычно родитель) всей своей волей, жизненными целями, вкусами "переселяется" в тело другого человека (чаще всего ребенка) и фактически продолжает жить в нем, лишая его собственного "я", оставляя в его ведении лишь физиологическое функционирование организма, да и то под контролем.
Галина Степановна пытается жить вторую жизнь за счет Ани. Ее придирки из-за поставленной "не туда" чашки говорят о желании, чтобы дочь до мелочей копировала маму. И здесь уже нужно вести речь не о психологическом "инцесте", а о психологическом "клонировании". А коли дочь - этакий двойник мамы, то чтение ее дневника Галина Степановна считает таким же правомочным делом, как своего собственного. Тем более она преследует, по ее мнению, благие цели.
От чего нельзя уберечь
У таких дочек, как Аня, находящихся в постоянной тесной связке с мамой и испытывающих дефицит самостоятельного общения, в том числе со сверстниками, обычно наблюдается замысловатая смесь рассудительности, логичности мышления, взрослой строгости в высказываниях и в то же время нерешительности, недостаточной ответственности, даже инфантильности в поведении, в поступках.
Мать, нагружающая сына или дочь массой ограничений и предписаний, ошибочно полагая, что ведет его (ее) по жизни вперед, на самом деле в какой-то момент начинает тормозить развитие дитяти. Получается что-то вроде практикуемого шоферами торможения на затяжных спусках работающим двигателем.
Бывает, мамы стараются удержать около себя подростка тем, что говорят ему: "Я живу только ради тебя". Эта фраза недопустима по двум главным причинам. Подросток начинает переоценивать свою персону и не очень-то заботится о других. А если потом мать вдруг решит хоть немного заняться собой, он воспримет это как предательство. Подростки же впечатлительные, совестливые постоянно живут под грузом великой обязанности, неподъемного чувства долга, что не делает отношения естественными и душевными. И впрямь тяжко жить полнокровной жизнью, уходя из дома туда, сюда и при этом сознавая, что мама страдает одна в тоске, а может быть, даже места себе не находит.
Матери-одиночки часто страстно желают, чтобы у их единственных сыновей или дочерей все было о'кей - и попадают в ловушку: чадо само перестает заботиться о том, чтобы лучше устроить свою судьбу, мол, раз маме это так надо, то пусть у нее голова и болит.
Вот маме очень хочется, чтобы ее 15-летняя дочь посмотрела спектакль. Не потому, что он - по школьной программе, а просто, как кажется маме, дочери понравится (там такие "прикольные" моменты!). Но дочь не хочет зайти за билетами, хотя ее школа находится в десяти минутах ходьбы от кассы театра, вообще на спектакль попасть не жаждет. И вот мама бросает все дела, едет в кассу специально, потому что ей очень хочется увидеть спектакль глазами дочери.
А вот мать заплатила репетитору немалую сумму за подготовительные занятия с 17-летним сыном, а тот вместо занятий пошел с друзьями в кафе. Мать, ясно дело, рассержена, крайне огорчена. И сын в который раз от мамы слышит: "Как же ты так можешь поступать? Я работаю до умопомрачения, чтобы было на что запихнуть тебя в институт, а ты, неблагодарный, превращаешь мои деньги в нуль. Ты вообще на что-нибудь способен, кроме гулянок? Ты же пропадешь с таким отношением к жизни!" и т.д. в том же духе.
Что же происходит в процессе этих маминых заклинаний? Сын слышит, что его хотят в институт "запихнуть", как старую кофту в ящик бабушкиного комода. Он легко согласился пойти с друзьями в кафе именно потому, что мать приучала его быть исполнителем чужой воли, а не личностью, давила в нем ростки собственных желаний. Можно с большой долей уверенности предположить, что, если все-таки удастся "запихнуть" сына в институт, мама вытрет пот со лба и облегченно вздохнет: "Ну, слава Богу, дело сделано". Но как бы не так! Институт надо окончить, а это значит - пять лет постоянного напряженного труда, отказа от соблазнов. Но реально ли ждать от парня таких усилий, если в нем нет осознания необходимости получить высшее образование? Так что дальше у мамы хлопот с обучением в институте будет не меньше.
Больший эффект дадут не денежные средства и усилия родителей по выталкиванию детей выше себя, а позиция, устремления, моральные принципы самих родителей, атмосфера в семье, деловая, а не разболтанная, искренняя, а не лицемерная. Мы вообще допускаем большую ошибку, когда прогнозируем нежелательное развитие событий, печальный финал. Надо говорить о позитивном, наши высказывания должны утверждать благоприятный исход дела, предполагать успехи.
...Одна девочка-подросток написала: "Если хочешь оказать благодеяние человеку, оставь его в покое". Чем-то эта фраза созвучна другой знаменитой фразе: "Счастье - это когда тебя понимают".
Как освободиться из плена
Как ни крути, для своего освобождения из "плена" Ане самой придется проявить инициативу, за нее это никто не сделает.
Разговор на "больную" тему сподручнее заводить, когда мама в наилучшем расположении духа, настроить ее на серьезный лад ("мама, мне надо с тобой поговорить на очень важную для меня тему..."). Свое мнение отстаивать без грубости, тупого упрямства. Если мама никак не соглашается с решением Ани, стараться понять обоснованность ее позиции, искать взаимоприемлемое решение.
Чтобы увеличить дистанцию с мамой до разумных пределов, нужно в любой ситуации поставить себе за правило не спешить к ней с вопросом "что делать?", а выработать отношение к чему-то самой, принять самостоятельное, взвешенное и продуманное решение, подобрать аргументы в его пользу, и лишь потом, если это необходимо, сообщить о решении маме.
Самое узкое место в отстаивании своих прав и свобод Аней и ее сверстницами - это досуг: с кем и как его проводить, до какого часа можно гулять, вообще быть вне дома. Мама говорит - до 20 часов, дочь считает, что вполне можно гулять до 23 часов. У мам есть весомый аргумент: сейчас много развелось хулиганов, маньяков и бандитов, в одиночку опасно ходить в темное время. Ну, летом темнеет в 22 часа и даже позже, а что касается осени и зимы... Прежде всего возможен компромисс во времени (например, 21.30). Второй компромисс: после 20 часов каждые полчаса звонить домой, а через год-два - каждый час. Если позволяет семейный бюджет, купить мобильный телефон. Каждый месяц предельное время возвращения увеличивать на 15-20 минут. Так или иначе, не доводить дело до скандала. В темное время лучше, чтобы кто-то провожал до самого дома.
Ане следует отстоять свои права на отца, все делать для того, чтобы сблизиться с ним и Романом, ее сводным братом. Маме твердо и убедительно объяснить, что, если Аня совсем потеряет связь с папой, будет плохо именно ей, а не ему, что она имеет такое же право на отца, как и на мать. При этом лучше не вступать в пререкания по поводу его конкретных качеств, лишь говорить, что Аня - не мама, для нее бывший муж плох, а для Ани отец - совсем другое дело.
Если Аня решится на самостоятельную жизнь, отец мог бы стать серьезной моральной (и материальной) поддержкой дочери - при условии, несомненно, что не будет возражать его нынешняя жена. Обычно вторая жена ревнует к ребенку от первого брака сильнее тогда, когда первая жена осталась незамужней. Решив поддержать Аню в высвобождении, отцу придется делать это тонко и осторожно, не восстанавливая дочь против матери.
Матери самой надо, чтобы подросший ребенок от нее вовремя отошел. Тогда она скорее найдет смысл своей, не зависимой ни от кого, жизни. А Ане не мешало бы всячески помогать Галине Степановне находить интересы, покупать ей билеты на концерты и в театры, давать журналы и газеты, посвященные досугу, может быть, даже невзначай знакомить ее с неженатыми мужчинами, если таковые встретятся.
Так или иначе, от самой Ани многое зависит. Ей надо в какой-то степени поменяться с мамой местами, почувствовать себя не целиком зависимым ребенком ("ах, мама меня держит взаперти в тереме"), а взрослым человеком, ответственным за маму.
Как бы сын... (часть 1)