Кто убил «ТЭФИ»? Телеведущий Борис Ноткин - о самочувствии нашего ТВ

«Твист на гениталиях»

Одна из причин - долгая, тяжёлая депрессия, вызванная отсутствием как самоуважения, так и симпатий извне. Посмотрите: все чем-то гордятся - одна тем, что она настоящая женщина, другой - что он просто мужчина. Сотни миллионов - тем, что родились американцами, русскими, японцами… Особенно приятно, когда внутренняя самооценка совпадает с внешней. Как это случается у лётчиков, нейрохирургов, олимпийских чемпионов…

У тележурналистов ситуация ныне прямо противоположная. Ни в одном сегменте российского общества вы не найдёте к ним сердечных чувств. Конечно, в любом правиле есть исключения. Но их можно пересчитать по пальцам. Сравните отношение к домашним кошкам - одних любят, других только уважают. А с журналистами - ни того ни другого.

Адекватно оплачиваются только телеведущие и продюсеры. В целом зарплаты в отрасли в разы ниже, чем у сотрудников, связанных с производством нефтепродуктов, оптовой торговлей, инвестициями, не говоря уж о «Газпроме».

Уровень внутрицехового достоинства становится особенно очевидным, если случаются похороны видного журналиста или вора в законе. Когда хоронили Япончика или Деда Хасана, сотни их коллег не побоялись засветиться перед телекамерами и оказаться в архивах всех полицейских служб. А когда расправляются с журналистом, корпоративной солидарности кот наплакал.

Из-за упавших рейтингов уже никто не борется, как некогда, за трансляцию награждения премией «ТЭФИ». Кого волнует, какому «чернушнику» достанется творение Эрнс­та Неизвестного... Потому что у обывателя после просмотра теленовостей остаются в памяти обыски у коррупционеров, приговоры убийцам, арест серийного насильника, авиакатастрофа и пьяная автоавария на десерт. В древности гонцам, принёсшим такие вести, отрубали головы, ныне дают премию в самой престижной номинации.

М. Задорнов назвал нашу политику «дискотекой на граблях». По аналогии наши ток-шоу можно сравнить с «твистом на гениталиях»: так часто самые чувствительные темы, требующие нежного, деликатнейшего обращения, становятся поводом для беспардонного балагана.

Не стоит забывать также, что «ТЭФИ» была самой независимой премией. Потому что от неё вообще ничего не зависело. Ни зарплата, ни карьерный рост. Даже напротив, многих увольняли именно после получения золотой статуэтки. Они, видимо, начинали что-то о себе воображать, а начальникам это не нравилось. К тому же если раньше каналы всё же мерялись количеством призов, как наши олигархи длиной яхт, то сейчас пришла их полная девальвация.

Количество победило качество

Вообще история «ТЭФИ» - наглядная демонстрация непредсказуемости генно-модифицированного продукта. Вначале он выглядел вполне аппетитно, хотя ДНК нашей телеакадемии сильно отличалась от натуральной. Главное отличие заключалось в том, что академики в реальности были лишь членами жюри. А правила вырабатывали и меняли по ходу невидимые со стороны руководители телеканалов - учредители телеакадемии. Когда их перестали устраивать результаты голосований, они постановили расширить число членов. Примечательно, что корифеи были против разбухания академии. Помню, как М. Захаров предупредил: «Нет более верного средства быстро погубить академию, чем её количественное увеличение». Как в воду глядел.

Статья по теме

«ТЭФИ»: прошлое и будущее российской телевизионной премии

Вскоре, слушая выступления новых академиков, я начинал спрашивать соседей: «А это кто?» Ответ чаще всего был: «Не знаю». Новички были достойными, успешными профессионалами. Но до них-то, в первые годы после создания, там были только живые легенды! Попав в третий набор, я до конца не мог поверить, что сижу рядом с самим С. Капицей, дискутирую с самим Э. Рязановым, оппонирую самому Л. Парфёнову… На магии их репутаций в значительной мере держался авторитет ранней «ТЭФИ».

Разбавив эликсир волшебных имён большим количеством неизвестных публике деятелей, получили ни то ни сё: от элитарных оценок ушли, а к мнению целой индустрии, как в «Оскаре», не дошли.

А уж совсем мне стало ясно, что «овечка Долли» долго не протянет, когда учредители приняли репутационно убийст­венное для академиков решение об открытом электронном голосовании. Когда страна наблюдала, какой они делали выбор между более слабым продуктом своей компании и его заведомо лучшим конкурентом, вспоминалась пародия А. Иванова: «И вот стою я Сирано де Бержераком». Учредители навязали этот стриптиз, пресекая скрытую нелояльность, после того как увидели, что голосов за произведённые ими программы набиралось намного меньше, чем академиков, служивших в их компаниях.

Представляете, какое доверие зрителей вызывало впо­следствии ТВ-освещение всяких «чуродействий». И в конечном итоге положение уже не могли спасти ни безусловные заслуги «ТЭФИ»-регион, ни дипломатическое мастерство М. Швыд­кого, ни стремление идеалистов хоть что-то противопоставить ненавистному рейтингу.

Убеждён, телепремии возродятся, т. к. во все времена людям нужны были признаваемые большинством знаки отличия. В Советском Союзе было понимание, что Герой Социалистического Труда - более заслуженный человек, чем награждённый орденом Ленина, а народный артист СССР выше заслуженного деятеля искусств. Но все и везде мечтали быть нобелевским лауреатом. Потому что настоящее общественное признание дороже чиновничьих наград.