При этом я совершенно не уверен, что при том ужасе, что я наблюдаю на «Главной сцене» канала «Россия», какая-нибудь беспощадно облизываемая Наргиз не признала бы Пола Маккартни не годным к профессии — при поддакивании Дробыша: развалина, а туда же, прёт со своим высоким и тонким голосом да с примитивными песенками, сидел бы дома.
В зале, но на генеральном диване восседало семейство Максимовых — тех самых, что подарили стране, жившей в том числе под абсурдным лозунгом «У нас секса нет!», который исчерпывающе всё объяснил миру про нашу ментальность, — тех самых Максимовых, что подарили стране «Музыкальный ринг». Благодаря этой программе, семья Максимовых вошла в историю и была встречена овацией. Вы помните «Музринг»?
Казалось, в студии все дышали особым воздухом — предгрозовым, и этот воздух в любую минуту был готов взорваться грибом чёрного электричества. Тогда ведь не было никакой практики общения с артистами, никаких доказательств, что они не тупы (сейчас, забегая вперёд, скажу, что большинство из них напрасно не пользуются возможностью промолчать и сойти за умного). Тогда, в баснословные времена, даже Маша Распутина, нонче клинический мизантроп, деликатно доказывала, что тоже является носителем девятиграммовой энергетической субстанции, Николай Фоменко вовсю острил, Розенбаум хамил в ответ, Кинчев наставлял публику в премудростях эзопова языка.
Тогда мы стали узнавать, у кого какой характер, кто лёгок на подъём, а кто фармазон. Потом случились «Акулы пера», и мы узнали, как в покойной Наталье Медведевой сочетаются эпический эгоцентризм и абсолютная душевная щедрость и до какой степени остроумен Женька Белоусов.
Зато теперь есть «Голос» и много чего ещё, и есть всегда косноязычное и, тем более, всегда выпендривающееся жюри, и есть победители — обязательно дородные и порой гомосексуалисты; и есть журналисты, которые не спрашивают, а лижут. Зато картинка какая!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
