Любимый университетский преподаватель однажды сказал: «Настоящая интеллигентная дискуссия — та, где сидящие за столом сразу же озвучивают базовые аргументы, то есть достают револьверы и кладут их перед собой». Я спорю редко, но про револьверы запомнила.
В такой ситуации я с 15-ти лет: из-за того, что училась в черниговской гимназии, но поступать готовилась в московский вуз, я читала украинские учебники истории, одновременно штудируя российские. Сначала было непонятно, потом — страшно от контраста версий. Хорошо, что нам повезло с учительницей — она была молодой, острой, могла хвалить за тезис «на этот счёт существует несколько точек зрения». Но сути это не меняло, и, в общем-то, спустя 11 лет я продолжаю хвататься за голову из-за того же самого: Родина присылает ссылки на посты и колонки, московские коллеги мотаются в Киев, возвращаются с историями, пишут свои тексты. Все видят совершенно разное, видят другое. Есть те, кто пишет колонки, нигде не побывав.
Ничего не пишет, но ужасно нервничает мама, боясь, что я займу сторону и поеду на баррикады.
Сторону я действительно заняла, но сейчас абстрагируюсь и говорю не о правильности той или иной позиции, а о правилах восприятия. Я уважаю мнения и борьбу людей. Но в условиях, когда поджигают покрышки, единственный способ остаться в каком-то разумном поле заключается, на мой взгляд, в том, чтобы искать факты по обе стороны кордона. Это сложно: казалось бы, туда не пускают, а издалека не разглядеть, потому что всё в дыму. Но мы люди и хотя бы теоретически способны на интеллектуальное усилие.
Рабочая схема
Во вторник вечером сайт украинского МВД опубликовал информацию о скончавшемся в херсонской больнице милиционере («ранен участниками Евромайдана»). Первое, что написали мне в связи с этим украинские друзья: здесь прекрасно известно, менты в городе жёсткие. Есть информация, что не активисты напали на стражей правопорядка, а наоборот, студентов атаковали люди в гражданском, стали бить их, те — защищались. По этой версии, только позже выяснилось, что нападавшие — сотрудники уголовного розыска, которые якобы «косили» под титушек. Я не знаю правды и, скорее всего, никогда не узнаю, но я никогда не узнала бы и вторую точку зрения, если бы не общалась с «той стороной». Будем помнить, что эта единичная история на самом деле является только одной из сотен, если не тысяч.
Как только в Сети появилось резонансное видео с раздетым активистом, с которым фотографировались милиционеры, в соцсетях быстро всплыл тезис о том, что активист планировал устроить акт самосожжения и был силами правопорядка спасён. Наутро именно эту версию транслировали российские СМИ. Произошло всё настолько быстро и качественно, что даже нервничающая мама позвонила мне, чтобы сказать: так ты знаешь, как всё было на самом деле?
По сути, это схема, при которой любая новая информация встраивается в готовую систему взглядов. Эти кирпичики скреплены прочно — тем прочнее, чем сильнее информационный шок, испытываемый людьми. Думаю, каждый, кто следил за развитием событий, помнит, каким эмоциональным водоразделом между «до и после» стали сведения о первых жертвах. Так работает психика — и слава богу, что она работает именно так. Но теперь, после того как в ходе противостояния погибли люди, в разы сложнее кого-то в чём-то убедить.
И проблема не в наличии разных, несопоставимых друг с другом мнений и не в том, что каждый факт заворачивается в разные обёртки. Не в том, что силы и ресурсы у участников неравномерны и что используют они их так, как могут. Это война, что поделать. Проблема в том, что нигде не найти заметки под заголовком «Гаврилюк и «Беркут». Все версии случившегося». Ты или соберёшь эти версии сам, или останешься с ограниченным набором данных. И вот, допустим, мне помогли собрать. А кому-то ведь — нет.
Don’t let the system
Пока я обдумывала эту колонку, на сайте МВД Украины появилась ещё одна новость — о втором убитом милиционере. Прапорщике, получившем огнестрельное ранение в лесопарковой зоне Киева.
Мама говорит: «Боже мой, и ты ещё их защищаешь?»
Рефлексирующий коллега делится: «Какая УПА? Не смеши, аккаунт, на который ссылается МВД и где озвучивается причастность движения к убийству, был создан на следующий день после события — 25 января».
Этот аккаунт могла создать я. А мог — сам сотрудник пресс-службы МВД (кстати, по состоянию на 30 января аккаунт уже удалён).
Удивительно: мы сколько угодно кричим о прогнившей системе здесь, в России, но почему-то полны решимости ни за что, ни в коем случае не подвергать сомнению слова украинских властей. Если несколько раз поразматывать этот клубок спокойно и кропотливо, открыть не два привычных сайта, а пять, из которых три будут новыми, задать вопрос «что ты думаешь?» тому, с кем не привык говорить, не случится ничего радикального, полюса не сместятся. Но хотя бы немного приоткроется привычная замкнутая система взглядов.
Мне ужасно понравился комментарий, выловленный в Facebook в другой связи: «Принцип сомнения отменили сразу и для всех. Все сразу видят Правду и бегут её защищать. Like, share, retweet». Да!
Зарядка для хвоста
Все давно в курсе, что, когда одно мнение спускается сверху — это плохо. Но плохо и когда мы сами слышим только что-то одно.
Ещё один риск: тот, кто к агрессии не способен просто в силу характера, столкнувшись с железным информационным занавесом, очень быстро начинает романтизировать то, что романтизировать опасно. К примеру, мой племянник, подросток, благодаря природной чуткости заподозрив, что новостные выпуски по российскому ТВ рассказывают о какой-то неправильной реальности, начал продираться к «противоположной» информации. А продравшись, немедленно застрочил «от противного» революционные стихи.
Искушение романтического включения в процесс (взращивание собственных переживаний плюс share/retweet) велико. Этот конкретный ребёнок не пойдёт сегодня швырять «коктейли Молотова», потому что ему 14 и потому что он в Москве, а не в Киеве. Но кто знает, что будет в Москве, и вообще, как говорится, ещё не вечер. И я очень хотела бы, чтобы его позиция сформировалась потому, что за кухонным столом он слышал грамотно выстроенные разговоры, а не потому, что, обидевшись на непонимание, ушёл в свою комнату и начитался однобоких статусов.
Человек вообще редко готов к рациональной рефлексии. Миф и романтизация гораздо удобнее, потому что не требуют умственного усилия. Чтобы в нужный момент обладать для такого усилия навыком и ресурсом, нужна постоянная зарядка. Сомнение без остановки, проверка фактов до того предела, до которого возможно. В общем, личное, перманентное просвещение.
Тем, у кого получается, нужно начинать говорить с другими. Есть мнение, что это не зря.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
