Об этом мы беседуем с известным российским фтизиатром, руководителем детского и подросткового отделения Российского НИИ туберкулеза, профессором, доктором медицинских наук Еленой Овсянкиной.
Реальна ли опасность?
«АиФ. Здоровье»: – Елена Сергеевна, многие считают, что угроза детского туберкулеза явно преувеличена: в нормальной семье такого случиться с ребенком не может…
Е.О.: – И сильно заблуждаются. Проблема очень актуальна – туберкулезом заболевают и малыши, и подростки, причем даже из благополучных и очень обеспеченных семей. Опасные микобактерии можно подцепить где угодно.
В подъезде, который убирает подкашливающий гастарбайтер, в песочнице, где отдыхал бомж, на улице, наступив на плевок и принеся туберкулезную палочку на подошве домой. От няни, которую взяли по знакомству. В самолете или поезде (у нас больные едут лечиться в Москву, а специального медицинского транспорта для их перевозки нет).
Вариантов множество.
Микобактерии туберкулеза очень живучи, даже в высохшей мокроте они надолго сохраняют свои свойства. Конечно, инфицированный – не значит больной: к 30 годам мы все уже заражены. Но иммунитет взрослого может противостоять инфекции, а у ребенка уровень защиты гораздо слабее.
«АиФ. Здоровье»: – Какие действия, на ваш взгляд, сегодня необходимо предпринять, чтобы снизить напряженность эпидемиологической обстановки?
Е.О.: – Этот вопрос по большому счету надо адресовать не врачам, фтизиатрическая служба в стране действует четко. Существует широкая сеть противотуберкулезных диспансеров, специалисты которых проводят консультации в детских поликлиниках, детских садах, школах, жилых домах – на всей территории «своего» района. Расследуется каждый случай заболевания, выявляются контакты, проводится профилактическое лечение, ведется диспансерный учет детей из групп риска и так далее.
Но туберкулез – проблема не только медицинская, но и социальная. У нас нет закона о принудительном лечении больных туберкулезом: правозащитники – против. А, например, в США, Великобритании для больных активной формой туберкулеза существуют больницы-изоляторы, и никто не считает, что это ущемление прав.
Очень остро у нас стоят проблемы с мигрантами – необходим контроль за их легальной занятостью, эти люди должны обязательно проходить обследование в тубдиспансере при приеме на работу. Необходим социальный патронаж для людей, вышедших из мест заключения, лиц без определенного места жительства. В общем, проблем масса, нужна комплексная программа борьбы с туберкулезом в масштабах государства, ужесточение правовых, административных мер, контроль за их исполнением.
Но, с другой стороны, защищать здоровье собственного ребенка обязаны прежде всего родители. Туберкулез в какой-то мере опаснее ВИЧ-инфекции, потому что заразиться СПИДом можно при определенных обстоятельствах, а бактерии туберкулеза в буквальном смысле висят в воздухе…
Стратегия защиты
«АиФ. Здоровье»: – Как же родители могут защитить ребенка от опасной инфекции?
Е.О.: – Шаг номер один – это первая прививка против туберкулеза, которую делают в роддоме с согласия мамы. Затем – повтор в 7 и 14 лет при отрицательной реакции Манту. Но у нас в прошлом году в роддомах Москвы 7000 мам отказались от вакцинации… Как говорится, без комментариев.
Шаг номер два – это контроль над инфекцией, с этой целью каждый год нужно делать реакцию Манту.
«АиФ. Здоровье»: – Но родители приводят и такой довод: в европейских странах детей не прививают от туберкулеза…
Е.О.: – По рекомендациям ВОЗ, массовую иммунизацию можно не проводить в стране, где риск заражения не превышает 0,1%. Скажу больше, например, в той же Германии нет даже сети фтизиатрической службы, там туберкулез – заболевание редчайшее.
У нас принципиально другая ситуация: Россия входит в число 22 стран мира с самой высокой заболеваемостью, причем мы не замыкаем список, а находимся в его середине. В РФ риск заражения составляет 1,5–2%.
Некоторые родители рассуждают и так: а зачем делать прививку, коль она не дает стопроцентной гарантии от заражения. Но ведь то же самое и с любой другой вакциной. Главное, что дает БЦЖ – защиту от таких опаснейших для маленького ребенка форм туберкулеза, как менингитный и милиарный, при которых инфекция, попав в лимфоузлы, разносится с кровью по организму, вызывая очаги поражения в разных органах.
«АиФ. Здоровье»: – Поговорим о Манту. Ежегодно эту пробу делают ребенку в школе, в детском саду. Результат «подозрителен»? Направляют в тубдиспансер. А там выясняется – все в порядке. Насколько достоверна проба Манту и есть ли ей сегодня какая-то альтернатива?
Е.О.: – Только реакция Манту позволяет узнать, инфицирован ли ребенок и когда, а также контролировать силу его иммунитета, причем следить за степенью активизации инфекции в динамике год за годом. Это единственный способ диагностики-прогноза.
Есть три основные ситуации, когда по результатам пробы ребенка необходимо проконсультировать у фтизиатра. Это – положительная реакция, обнаруженное впервые резкое увеличение папулы (бляшки на месте пробы) в течение года; и если папула больше 17 мм.
Врач проверит размер папулы, состояние лимфоузлов. И обязательно сделает диаскин-тест. Это не альтернатива Манту – он лишь может подтвердить, насколько активна инфекция. Если тест положительный, будет назначен рентген грудной клетки, но лучше сделать компьютерную томографию, так как у детей чаще всего формируется очаг в области средостения, при рентгене его трудно обнаружить – мешает тень от сердца.
«АиФ. Здоровье»: – В каких случаях ребенку может быть назначено профилактическое лечение, как оно проводится?
Е.О.: – Если обследование показало, что у ребенка пограничное состояние, то есть бактерии активно размножаются, что может в течение полугода привести к развитию туберкулеза, то назначается лечение специальными противотуберкулезными препаратами. Курс – от 2 до 6 месяцев. Обязательно под контролем врача: раз в месяц делают общий и биохимический анализ крови, сдают анализ мочи. После лечения ребенок год должен находиться на учете в тубдиспансере.
А если все-таки заболел?
«АиФ. Здоровье»: – Есть ли отличия в течении болезни в зависимости от возраста ребенка?
Е.О.:–У детей младшего возраста чаще выявляются поражения лимфатических узлов. У малышей процесс начинается обычно в области средостения, но он не ограничивается на этом, не локализуется. Инфекция через грудной лимфатический проток попадает в кровь, разносится по организму – это так называемый милиарный туберкулез. Очень опасно, если поражаются оболочки мозга, может развиться менингитный туберкулез.
У подростков болезнь чаще поражает легкие: процесс развивается бурно, очень скоро больной активно выделяет бактерии. А с 14 лет туберкулез вообще может развиваться по «взрослому сценарию» и привести к быстрому распаду легочной ткани.
«АиФ. Здоровье»: – Как сегодня лечат туберкулез у детей?
Е.О.: – Сейчас появились новые препараты для детей и подростков. Например, раньше очень сложно было лечить малыша – он же не проглотит таблетку. Теперь есть парентеральный путь введения препаратов, то есть с помощью инъекций. Для детей более старшего возраста используются коллаксотерапия (хирургическое лечение) и совершенно новые методы, позволяющие вводить препарат «прицельно», в определенные зоны.
Малые формы туберкулеза требуют лечения в течение полугода, на осложненные – нужно 9 месяцев и более. Но мама говорит: «А я не хочу, чтобы мой ребенок полгода находился на лечении вне дома». Но нет другого пути! Потому что надо жестко контролировать реакцию на препараты, порой оперативно корректировать лечение, использовать методы, которые возможны только в стационаре или специальном санатории. Вы бы знали, сколько сил и нервов приходится подчас потратить, чтобы убедить в этом родителей! И ведь аргументы далеко не всегда срабатывают – это потом, когда ребенок поступает в больницу в тяжелейшем состоянии, мама корит себя. А ведь все могло бы быть иначе. Детский туберкулез излечим, но нужно, чтобы родители понимали, что это процесс сложный и долгий и доверяли врачу. Опасную болезнь можно победить только сообща.
