Я не мою фрукты. Никакие. Никогда. Ни те, что сорвала сама, ни те, что купила – все равно где – на улице или в супермаркете. Если яблоко, благоприобретенное у придорожной бабушки, покажется мне слишком пыльным, я – так и быть – его оботру. Но не больше. Зачем? В желудке – соляная кислота. Я это не просто знаю. Я – верю.
Другая моя знакомая не прикасается к поручням метро. Зимой спасается перчатками, а летом наматывает на руку специальную ткань. Это, по-моему, уже даже не смешно. Зато она верует, что спасется от заразы.
Можно, конечно, предположить, что дело не в вере, а в семейном сценарии.
Моя твердая убежденность в том, что грязное яблоко не унесет меня к праотцам, сформирована мамой. Она, отличный педиатр, всегда считала, что грязь и дети прекрасно совместимы. В разумных, конечно, пределах. Именно мама спокойно позволяла мне бегать без шарфа и варежек, целовать кошек и собак и грызть выдернутую из грядки морковку.
И я – вообразите – за все детство не заболела ни одной инфекционной болячкой и до сих пор успешно перевариваю гвозди.
Мой муж, тоже отличный педиатр, не возражает. Он тоже считает, что люди и микробы являют собой прекрасный пример грамотного ведения совместного хозяйства. Другое дело, если в иммунитете уже есть дырка…
Но ведь именно маниакальное стремление к стерилизации окружающей среды и превращает иммунитет в настоящее решето! Нет, конечно, муж никогда не станет осматривать пациента, не продезинфицировав рук, он моется перед операциями со всей положенной тщательностью, но здоровых детей все-таки рекомендует выпускать из вакуума на свободу. А как иначе иммунитету натренироваться?
Но мне кажется, что дело все-таки не столько в иммунитете, сколько в вере. Ну вот верят мои мнительные подруги в то, что на каждой ложке их подстерегает лихорадка Эбола и бубонная чума. А я верю в желудочный сок и его всемогущество. А индусы – так же непреложно – верят в священный Ганг, из которого пьют, в котором купаются и стирают белье. А заодно сплавляют по нему трупы. И ничего – все нормально. Хотя из Ганга не рискнула бы пить даже я. Веры бы не хватило. Но я, честное слово, работаю над этим.
