Лучше признаться в халатности
«Транснефть» начала откачку загрязнённой нефти из Белоруссии, а несколькими днями ранее министр финансов России Антон Силуанов заявил, что выплачивать компенсации компании из бюджета несправедливо, потому что она не выполнила свои обязательства.
В «Транснефти» слова министра назвали «упрощённой оценкой, основанной на информации от недоброжелателей». Однако генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин, сославшись на источники в крупных нефтяных компаниях страны, утверждает, что «Транснефть» была уведомлена о проблеме «грязной нефти» задолго до того, как 19 апреля «Белнефтехим», оперирующий Мозырским НПЗ в Белоруссии, заявил о резком росте содержания хлорорганики в сырье.
Ещё 2 апреля, по данным политолога, транзит нефти, идущей по низкосернистому трубопроводу на Волгоградский НПЗ, был остановлен. «Следовательно, у „Транснефти“ было время предотвратить катастрофу, на мой взгляд. Однако нефтетранспортная монополия, похоже, закрыла глаза на проблему, как утверждают эксперты, перенаправив заразную нефть в „Дружбу“ через свою дочку „Транснефть-Приволга“ — одну из крупнейших в Европе баз смешения нефти», — разъяснил Алексей Мухин.
Он уверен, что «руководство компании не могло не быть в курсе происходящего». Во-первых, её специалисты обязаны ежедневно проверять базовые показатели качества сырья на каждом узле приёма. Во-вторых, компания «получала уведомления от российских НПЗ».
«Я не верю в то, что это была техническая авария, слишком велики масштабы загрязнений», — сказал авторитетный эксперт отрасли, директор «ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев. — Появилась информация о том, что первые признаки загрязнения были обнаружены еще 2 апреля и, на самом деле, нефтеперерабатывающие заводы сообщали «Транснефти» о том, что к ним поступает загрязненная нефть, и, среди прочих, упоминается Волгоградский НПЗ. В общем, на самом деле, «Транснефть» получила предварительную необходимую информацию о том, что, возможно, есть вот такого рода загрязнения. Тем более, ее ответственность в этой ситуации повышается. К тому же, как выясняется в «Дружбу» грязная нефть была перенаправлена через дочку Транснефти «Транснефть-Приволга» — одну из крупнейших в Европе баз смешения нефти«.
«Транснефть» была уведомлена о том, что нефть загрязнена, ещё задолго до того, как в апреле белорусы заявили о резком росте содержания хлорорганики в нефти, — отмечает старший аналитик агентства WMT Consult Валерий Андрианов. — Об этом пишут СМИ со ссылкой на источники в российских компаниях. Мне кажется, это свидетельствует о том, что нефтетранспортная монополия могла сразу обратить на это внимание и постараться предотвратить то, что в итоге случилось. Однако этого не произошло. На данный момент есть только один способ решить этот вопрос. Нужно найти реальных виновных в ситуации, провести расследование и тщательным образом все изучить«.
Президент страны на встрече с главой «Транснефти» Николаем Токаревым 30 апреля также возложил ответственность за случившееся на нефтетранспортную компанию. Он сказал тогда, что «система не сработала», а «ущерб для нас и экономический, и материальный, да и имиджевый очень серьёзный».
Рассказы о «диверсантах», как замечает Мухин, только ослабляют позиции «Транснефти». «Лучше уж было бы признаться в собственной халатности», — считает политолог.
Разгильдяйство или вредительство?
Уже известно, что нефть была загрязнена дихлорэтаном и хлороформом. Последний обнаружили польские специалисты.
Как объясняет Рустам Танкаев, растворители в том числе дихлорэтан, для повышения нефтеотдачи при добыче используют только небольшие ограниченные в средствах компании. А крупные для этого пользуются методом гидроразрыва пласта. «Он намного эффективней для решения этой задачи, при том, что нет необходимости потом удалять примеси из нефти», — поясняет эксперт. Однако «масштабы загрязнения таковы, что никакие технологические аварии у маленьких нефтедобывающих компаний их обеспечить точно не могли».
Второе вещество, хлороформ, по его словам, «точно не используется ни в каких нефтяных технологиях». «Это только в результате нефтепереработки может возникать примесь хлороформа, больше никаких вариантов», — говорит Танкаев.
То есть получается, что в трубу сливались непереработанные остатки нефтехимического производства, и, судя по объёмам загрязнений, «диверсии» осуществлялись систематически.
Ущерб репутации страны
«Сейчас европейские страны — покупатели российской нефти уже ждут компенсаций. Но такое не должно повториться, это наносит ущерб политическому имиджу нашей страны», — подчёркивает Валерий Андрианов.
Действительно, столь серьёзное ЧП дало российским конкурентам на мировом энергетическом рынке прекрасный аргумент давления на наших европейских партнёров. И в этом смысле оно произошло в самое нужное для них время.
Западная пресса не устаёт писать о «грязной российской нефти». Finansial Times, к примеру, указывает, что наша нефть в отличие от газа «всегда оставалась в рамках бизнеса — как серьёзный экспортный товар, критический источник пополнения бюджета государства. Но случившееся ЧП ставит под вопрос такой её статус.
Алексей Мухин напоминает заявление «Транснефти», что окончательно очистить трубу она сможет только через 6-8 месяцев. «С 25 апреля Россия уже теряет по 80 млн долл. ежедневно. Финансовые потери здесь усугубляются и имиджевыми потерями», — говорит он. И добавляет: "Впервые у США, которые пытаются перекрыть России выходы на европейские рынки, появился инструмент давления не только против экспорта российского газа, но и нефти, хотя ранее в этой области Россия считалась неуязвимой и имела репутацию надёжного и ответственного поставщика.
«Фактически эта история ударила не только по нефтепроводу «Дружба», и не только по поставкам нефти из России, но и по таким проектам, как «Северный поток-2», — добавляет Рустам Танкаев.
«До тех пор, пока Россия позиционировалась как абсолютно надёжный и стабильный поставщик энергоресурсов, отношение к „Северному потоку-2“, против которого, как известно, сильно возражают Соединенные Штаты, было одно. Европейские государства в своей основной массе поддерживали проект. После истории, которая произошла, я думаю, что поддержка снизится», — разъясняет он.
Эксперт поддерживает позицию Минфина: «Никакие платы из бюджета в связи с этой историей производить нельзя в принципе, потому что полная ответственность лежит на «Транснефти». Но при этом он напоминает, что компания это государственная, и потери в конечном итоге понесёт государство.
Кстати
Болезненная реакция менеджеров «Транснефти», по словам директора «ИнфоТЭК-Терминал» Рустама Танкаева, объясняется стремлением прикрыть теневую коммерческую деятельность.
Нефтетранспортная монополия устанавливает объёмы «технических издержек», в результате которых у неё образуются огромные остатки, а которые она продаёт на бирже. А фактически это нефть грузоотправителей.
«Компания из года в год самостоятельно и не предъявляя никаких обоснований устанавливает размер норматива „усушки и утруски“ при транспортировке нефти, — поясняет Танкаев. — Клиентов „Транснефти“ не устраивает не только ничем не обоснованный норматив, но и сама практика изъятия из своей трубы в свою пользу остатков чужой нефти и нефтепродуктов».
По его расчётам, это около миллиона тонн ежегодно, что сопоставимо с объёмами добычи на «хорошем, очень серьёзном месторождении». При этом никаких капитальных затрат, НДПИ и прочих издержек, которые ложатся на добывающие компании.
«А есть ещё и нефтепродукты, — добавляет эксперт, — около 50 тыс. тонн по тысяче долларов за тонну! По объёму топлива это примерно столько, сколько потребляет несколько крупных федеральных потребителей. При том, что в этом случае „Транснефть“ экономит не только на добыче, но ещё и на переработке. Поразительная, заметьте, эффективность».
