Мы можем заселить Луну к 2025 году

Скучаем о дожде, о ветре, о солнце, о пыли – обо всем, что окружает нас на Земле. Когда я третий раз сел, мы сели на стерню, хлеб только скосили. Там было довольно пыльно. Нас вытащили из спускаемого аппарата, мне тут же дали яблоко, казахское, вкусное, красивое, огромное, сладкое. Подход к экипажу был ограничен, журналисты, зеваки как табун пыль подняли, все это на яблоко – а мне было так приятно! Поэтому вот о чем – что окружает нас.

У меня было двоякое отношение сначала. Мне казалось странным, почему только лишь люди богатые имеют возможность взять и полететь. Мне кажется, любой человек должен иметь возможность для этого. Но в силу того что мы испытываем сейчас определенные проблемы, очень хорошо, что есть люди, которые по сути являются спонсорами. Приходя и покупая билет на полет, это стоит недешево, они спонсируют нашу отрасль. Это очень хорошо. Подготовка у них, конечно, упрощенная. Это очень быстро, все лишь несколько месяцев. Вопросы безопасности: уметь кушать там, пользоваться туалетом и все. Подготовить для такого путешествия человека обычного, мне кажется, основная проблема – быть в хорошей физической форме. А с точки зрения подготовки – она примитивная. Они же там не выполняют работы, связанные с выходом в открытый космос, эксплуатацией систем, локализацией нештатных ситуаций. В общем, для человека простого подготовиться и полететь – больших усилий не требуется. Конечно, чтобы работать серьезно – для этого требуется очень длительная подготовка, 5-7 лет в среднем.

Нет, никто. У меня дочери. Причем они категорически против моих полетов. Это слишком волнительно, напряженно. Они не хотят. Нет никакой дискриминации по отношению к женщинам-космонавтам. Я считаю, что жизнь должна быть прекрасна во всех своих проявлениях не только на Земле, но и там. Вот к нам прилетела астронавт-женщина, очень хороший инженер, симпатичная девушка, это вдохновляет, дисциплинирует экипаж. Когда меня спрашивают, какие должны быть экипажи для длительных перелетов, на мой взгляд, однополый экипаж – как однополый брак. Безусловно, должны быть представители мужчин и женщин.

Серьезных экстремальных ситуаций у меня не было, к счастью. Но сама жизнь в космосе уже экстремальна. Случаются серьезные ситуации. У нас были и разгерметизации, были и пожары, которые экипажи ликвидировали. Жизнь по-разному складывается. Экстраординарного ничего не было. Все было прогнозируемо, ко всему я был готов. По всем случаям есть специальные инструкции, есть команда на Земле, которая может подсказать, которая тоже проходит серьезную тренировку вместе с экипажем. У нас есть корабли «Союзы», в случае серьезной ситуации неликвидируемой мы задраим люки, прыгнем в корабли. Пока только благодаря российским кораблям мы можем летать в длительные полеты, поскольку наши корабли висят спасательными шлюпками. «Шаттл» приходит, приносят грузы, стыкуют модули, наращивают станцию, наши модули летают сами, но длительные экспедиции там живут только за счет и благодаря нашим российским «Союзам». Если не будет таких спасательных шлюпок, в случае экстренной ситуации экипаж не сможет эвакуироваться. Все просчитано нашими инженерами на Земле, чтобы избежать подобной ситуации.

Многие ссылаются, что космонавты видели НЛО. Я вам официально заявляю, что ни один из нас не видел НЛО, никто к нам не стучал. По большому счету я верю, поскольку не может быть, чтобы разум был только на планете Земля. Он есть, наверное, где-то, но фактами подтвердить не могу, как и мои коллеги. Если мы сталкиваемся с чем-то необычным, то нужно искать причины на Земле. Мы были бы рады быть первооткрывателями, познакомиться раньше всех землян, но, увы, этого не было.

Подъем в 6 утра, пару часов дается на утренние процедуры, умыться, переодеться, позавтракать. И начинается работа. После связи с Супом приступаешь к работе. 9-часовой рабочий день, минус 2,5 часа физических упражнений. Примерно в 6-7 часов заканчивается рабочий день и начинается рабочее время бытовое, неучтенное, поскольку там нет ни официантов, ни горничных, поэтому приходится самим организовывать свой быт: уборка станции, подготовка питания, подготовка к следующему рабочему дню. И так далее. Где-то в 9:30 отбой, но не получается, ближе к полуночи, потому что хочется пообщаться, почитать. Свободное время — чтение книг, фильмы в электронном виде можете заказать. Есть мобильный телефон так называемый, можете связаться с родными и друзьями в любое время. Связь практически круглосуточная. И хобби — кто-то увлекается фотографией, кто-то видеосъемкой, внутри станции, снаружи. Я делал много фотоснимков, мне было интересно. На сайте Роскосмоса или НАСА очень много фотографий.

Мы проходим специальный отбор, мы уже выбраны с хорошим коэффициентом запаса прочности. Поэтому в своей профессии мы долгожители, в 50-55 лет летать — это нормально. Хотя самый золотой возраст для космонавта лет 40-50. Безусловно, сказывается. Но очень хорошие реабилитационные мероприятия проводятся после полета. А так, конечно, сталкиваясь с невесомостью, потеря кальция, кости очень хрупкие, атрофия мышц, есть повышенный риск образования камней в почках и так далее. Пытаются профилактировать, есть специальные методики, это на Земле, благодаря нашей российской медицине, мы очень быстро восстанавливаемся. У меня только второй месяц после полета, субъективно я себя чувствую прекрасно. Пару дней назад прошел медицинскую комиссию, объективно мне сказали, что хорошо все. У нас есть негласное правило: сколько дней вы провели в космосе, столько вам надо, чтобы полностью восстановиться. Полгода там — значит, полгода на Земле. Вообще, мы болеем реже, чем другие люди. Может быть, благодаря профилактике, постоянный контроль, плюс здоровый образ жизни, особый режим труда и отдыха. Если всем этим не заниматься, о каком можно говорить профессиональном долголетии. Ну и специальный отбор — из сотен один может быть выбран.

Зависит от времени года. Естественно, северное полушарие в период зимы очень красиво. Район Патагонии, таяние ледников, Южная Америка. Австралия очень красивая весной. Район Карибов очень красивый. Наш Дальний Восток, Курилы и Камчатка — это красота просто неописуемая. Во время нашего полета как раз было извержение вулкана на Курилах. Мы собрались вечером за ужином, как раз подходило время фотосъемки Курил, я выглянул в иллюминатор, и в это время шло извержение вулкана. И, как потом нам сказали вулканологи, началось оно за два часа до нашего пролета. И был такой огромный выброс, гриб, я понимаю, как это ужасно на Земле, но из космоса красоты неописуемой, эти испарившиеся облака, выброс был до 16 км. Поэтому есть свои изюминки в частях света. Глаз привыкает .Что-то радует, что-то — нет, есть проблемные в экологическом плане районы, от которых плакать хочется. А есть места очень красивые.

Я бы не сказал. Очень много молодежи, я встречаюсь со многими, не сказал бы, что у мальчишек и девчонок глаза не горят. Очень многие спрашивают, каким образом попасть, какое нужно образование получить. Хорошо, наверное, что не все стремятся, будут самые достойные работать в нашей профессии, да и много других интересов в жизни появилось. В мои годы многие профессии вообще не существовали, молодые люди интересуются чем-то другим. Я бы не сказал, что у нас остро стоит проблема с кадрами. Желающих очень много, наборы проходят. В основном они отсеиваются по медицинским показателям. Сейчас требования еще более высокие по медицине, поскольку идет международная сертификация с учетом всех интересов партнеров. Так, как было раньше сложно пройти медицинскую комиссию — так и сейчас. Другое дело, что это раньше более широко освещалось в печати, с точки зрения пропаганды. Сейчас другая страна, другая система, люди не тем, может быть, заняты. Очень много проблем личных. А так интерес очень большой, я это вижу по встречам с общественностью. Я бы не сказал, что с детства мечтал о космонавтике. Я бредил авиацией, я пришел в авиацию, был летчиком в течение 10 лет, потом меня судьба свела с известным российским космонавтом Алексеем Леоновым, как раз проходил набор, он мне предложил, и я загорелся. Я пришел, мне очень понравилось, и пошло-поехало. Три полета за плечами. А я родился как раз когда Гагарин полетел, тогда все мечтали стать космонавтами, а потом ушло это на задний план, я связался уже с авиацией. Авиация, говорят, колыбель космонавтики.

Я встречал Новый год в первом полете. Во втором полете я отмечал свой день рождения и день рождения трех моих коллег. Безусловно, такой день всегда необычный, нам давали выходной. Я отмечал Новый год с Сергеем Авдеевым, у нас была небольшая елка, фигурки Деда Мороза и Снегурочки. Стол был накрыт необычно: у нас была икра красная, доставленная специально, был спутниковый транслятор, и нам с Земли устроили большущий концерт в прямом эфире – песни, стихи, танцы. У нас было ощущение, что мы присутствуем на этом празднике. На дни рождения привозят вполне официально, но тайно от именинника либо футболки с интересной надписью, либо конфеты. Экипаж собирается за столом, торт, фотографии на память.

Что бы вы пожелали нашим читателям в завершение конференции?

Очень приятно было общаться с вами. Я очень рад, что экземпляр АиФа побывал в космосе. В преддверии нового года желаю, как обычно, счастья, здоровья, семейного благополучия, мира, терпения в наше сложное время. Вашей редакции побольше интересных проектов и побольше читателей. Я считаю, что вы держите очень хорошую марку, газета очень раскупаема и читаема. Всех с Новым годом и Рождеством дважды – с католическим и нашим православным. Всяческих вам успехов.

Безусловно, к этому привыкнуть нельзя. Конечно, есть волнение и у меня, и у моих коллег. Это контролируемое волнение. Боятся все. Мне кажется, это хорошо, когда человек боится. Другое дело, что реакция у всех разная. Кто-то не может двигаться, а кто-то начинает плодотворно работать. Если сейчас спросить все мои шаги от гостиницы «Байконур» до посадки в ракету, - я, конечно, не вспомню, поскольку это все очень эмоционально. Но такого сильного волнения, с которым нельзя справиться, я не испытывал никогда. Сейчас, в отличие от первого раза, когда все было незнакомо, все это делаешь с осознанием дела, знаешь, что тебя ждет. Но тем не менее волнение есть. Когда ракета уже вывела корабль, произошло разделение, тогда уже можно выдохнуть. Это самый напряженный момент, все это понимают, от экипажа до руководства. 9 минут самых напряженных, где работает только автоматика, где оператор не может вмешаться и что-то поправить. Но, к счастью, техника вполне надежна. Это наша российская техника, стартуем мы без проблем.

А почему нет? Безусловно. Вообще, этот проект будет международный, потому что отдельно взятой стране сложно справиться, и с точки зрения технологий, и с точки зрения финансов. Поэтому я полагаю, что, как МКС сейчас, в которой участвуют 16 стран, проекты и лунный, и марсианский будут реализованы только за счет нескольких ведущих стран. С учетом наших возможностей и возможностей наших партнеров, действительно легче, помогая друг другу, используя разные технологии, реализовать подобный проект. Пока мы в космической отрасли выступаем достойно, поэтому без нас партнеры обойтись не могут. Другое дело, что нужно обновляться, нужны новые технологии, поскольку наши корабли — это технологии конца 70-80-х годов. Но еще есть время одуматься. Нужна хорошая государственная программа по космонавтике. Надо обновляться, строить новые корабли. Пока есть возможность, мы еще не отстаем сильно. А проблемы есть, я не говорю, что все радужно. Я просто вижу и сравниваю технологии партнеров и наши. На данный момент немножко уже отстаем. Но это хороший стимул, чтобы работать.

Согласно планам на 2025 год уже планируется первая высадка. Естественно, там будет построена лунная база для постоянного обитания. Вообще, Луна — хорошая площадка для стартов дальнейших, скажем, к Марсу. Будет намного проще. И потом, на Луне очень много ценных полезных ископаемых, которые в ограниченном количестве на Земле. Я так полагаю, 2025-2030 год начнется заселение Луны, конечно, сначала профессионалами. Как все это быстро будет, сложно сказать. Если не вмешается очередной экономический кризис, жизнь же вносит коррективы.

Нет. Во-первых, большие проблемы с возвращением. Они будут во сто крат дороже, чем если мы этот мусор используем. Поэтому проще все это сжигать. А то, что мусор есть, - это уже становится опасным и для МКС, поскольку она летает на более низкой орбите, чем те части спутников, которые уже отработали, они постепенно снижаются, пересекают орбиту станции. За этим следят с Земли, и в России, и в странах наших партнеров. Есть специальная программа, которая в случае такой ситуации, развивающейся катастрофически, может увести станцию от столкновения. Это под постоянным контролем. Но это проблема. И с каждым годом она все острее и острее, поскольку мусора становится все больше и больше. Пока это все не достигает атмосферы, это все летает. Потом сгорает. Опасность в том, что орбита станции пересекается. А повторно использовать слишком дорого.

Я считаю, что это очень нужно, как и мои коллеги, и руководство Роскосмоса. Нам нужна хорошая госпрограмма развития пилотируемой космонавтики. Я всегда привожу пример: когда в 2003 году произошла катастрофа «Колумбии», тут же Буш выступил с инициативой, что несмотря на трагедию, на неудачу, мы идем дальше. К сожалению, на тот момент у нас не было такой программы, и сейчас ее тоже нет четко обрисованной с точки зрения технологической. Надо хотя бы расставить ориентиры на ближайшее будущее, чтобы мы были полноправными партнерами и вместе с нашими партнерами нынешними двигались в этим направлении. Очень хорошо, что президент это озвучил. Если будет такая программа, это очень помогло бы нашей отрасли.

Анекдот мне сложно вспомнить. А что касается ритуалов, безусловно, на Байконуре есть свои традиции. Обязательно посаженное дерево на Аллее космонавтов, обязательно перед стартом баня, обязательно фильм «Белое солнце пустыни» мы смотрим. Я его смотрел уже несколько раз. Лег фильм на душу космонавтам, сейчас все смотрят, в том числе иностранцы. Им очень нравится этот фильм. Очень многие знают русский язык, это одно из требований при полете на МКС, поэтому смотрят без перевода. У нас очень хорошая российская и американская фильмотека, мы обмениваемся, смотрим. Просмотр фильма перед стартом официально запланирован, за этим следит руководство. Традиция есть традиция. Я не суеверный, просто традиционно так повелось. Государственная комиссия, которая утверждает экипаж, имеет список официальных мероприятий для подготовки к старту, и там есть такой традиционный просмотр. Очень хорошо работать с людьми, у которых хорошее чувство юмора. У меня в экипаже были такие люди, у которых чувство юмора было на 100 баллов. В российском сегменте всегда шутки, прибаутки, весело. Мне повезло, я летал с японским астронавтом, человек с великолепным чувством юмора. Конечно, мы там друг друга разыгрывали. Он у нас был профессиональный клоун. Была интересная одежда у нас, нашли мы пиджак клубный для гольфа, который был доставлен на станцию не помню в каком году. Одели одного из членов экипажа и сказали: мы теперь решили, что по итогам недели самый лучший астронавт будет следующую неделю носить этот пиджак. Конечно, на Земле сначала не поняли, они были в небольшом шоке, но потом поняли, что это розыгрыш. Иногда мы заставляли кого-то его одевать, тоже разыгрывать Землю. Чувство юмора — хорошее подспорье в космосе, чтобы там выжить. Экипаж фаормируется не спонтанно, мы готовимся вместе в течение 1,5-2 лет на этапе дублирования, проходят совместные тренировки. Подготовка идет не только в России, мы готовимся и в Хьюстоне, в Канаде, в Кельне, в Японии. Готовимся совместно с эпипажем, часто встречаемся, дружим семьями. Поэтому когда мы летим туда, мы уже притерлись, знаем друг друга, понимаем слабые и сильные стороны. Потом, все люди образованные и интеллигентные, всегда найдут язык для общения. Где-то нужно поступаться своими принципами. У каждого свои привычки, традиции, менталитет, но чтобы было комфортно с психологической точки зрения, пытаемся дружить, учитывать интересы друг друга. Мне это удавалось во всех трех полетах. Первые два полета у меня экипаж был из двух человек, только на пересменке было 5-6, сейчас это большой экипаж постоянно работающий, 6 человек. Японец, бельгиец, канадец, русский, американец. Работали, жили, дружили. Разные по интересам, по профессии. Это были пилоты военные, врачи, просто инженеры. Интересно, дополняли друг друга.

Спорт. Разнообразный спорт. Какие-то силовые виды, плавание, теннис, бадминтон, бег, бодибилдинг. Обязательно. Трижды в неделю по два часа как минимум. То же самое в космосе — 2,5 часа рабочего времени мы уделяем спорту ежедневно. Это либо одним блоком занимаешься, либо можешь разбить. Есть специальный силовой тренажер типа штанги, беговая дорожка. Бывают моменты, особенно в выходные дни, когда хочется поваляться, поспать, это на Земле, дома. В космосе тоже иногда хочется полениться, не сделать какие-то упражнения. Но понимаешь, что закончиться может плачевно. Особенно по возвращении, потому что потеря кальция очень большая в космосе, из-за того что нет нагрузки, нет гравитации, есть атрофия мышц, поэтому чтобы держать себя в тонусе и потом очень быстро пройти реабилитацию каждый из нас подходит очень серьезно к этому. У меня во всех полетах все члены экипажа были ответственными, занимались. Спорт не только нужен в космосе для хорошей физической формы, но это еще хорошая психологическая разгрузка. Я замечал, что после занятий спортом есть эмоциональный подъем, исчезала головная боль всегда, поскольку есть перераспределение крови во время полета, после нагрузки я себя чувствовал намного комфортнее.

Безусловно. У меня такое ощущение, что уязвимы не мы на орбите, а, наоборот, наша планета. Небольшая, тоненькая атмосфера — и больше ничего. И очень много проблем экологических на Земле, в том числе техногенного характера. Поэтому есть переосмысление философское, что планета очень уязвима. Голубая, красивая, маленькая. Есть районы экологического бедствия, где люди едва выживают, для них актуальна борьба за чистоту окружающей среды. Есть такие районы и на территории России, бывшего СССР. Скажем, район Арала сейчас исчезающий. Вопрос про веру — очень личный для каждого космонавта, я бы не стал на него отвечать.

Я не эксперт в этой области. Есть двоякое мнение. Буквально на днях было заседание у президента, было много известных ученых, многие говорили, что глобальное потепление было и в прошлом. Есть такие малые ледниковые периоды, которые повторяются раз в 100-400 лет. Подобное уже было в истории. Поэтому сложно сказать, потепление идет из-за нашей урной деятельности или это просто очередное потепление, с которым наша планета сталкивалась не раз. То, что негативно сказываются все эти выбросы – безусловно. И количество этих выбросов не зависит от обыкновенных граждан. Работают целые предприятия. Это касается в большей степени изобретателей, ученых, перехода на более чистые технологии. В этом плане граждане могут помочь нашей планете.