Чем обернётся для России сближение с Китаем? Цикл «Прогнозы про угрозы»

Прежде всего, надо подчеркнуть, что политика приоритетного развития отношений с Китаем началась не в последние месяцы и даже не несколько лет назад. Она проводится Россией очень последовательно, начиная с 1992 года, и её непосредственным автором и очень активным сторонником был первый российский президент Борис Николаевич Ельцин. С 1996 года между нашими странами существуют отношения стратегического партнёрства. Уже тогда российское руководство придавало отношениям с Китаем первостепенное значение, хотя реальный торговый оборот на тот момент был ещё очень низким: мы преодолели отметку в 10 миллиардов долларов в год только в начале 2000-х годов. Но уже в те годы российское руководство понимало, что КНР в течение значительной части XXI века будет одной из двух лидирующих на нашей планете держав. Нынешнее российское руководство, то есть президент Владимир Путин, просто последовательно продолжает эту линию. В начале 2000-х, после 11 сентября, мы немного отвлеклись от Китая и попытались сблизиться с США, но эта попытка не удалась, и мы вернулись к нашей старой политике. Что же произошло после начала острой фазы украинского кризиса и почему началось так много разговоров о сближении с Китаем? На самом деле всё, что случилось, было ожидаемо и стало продолжением процессов, которые шли долгие годы. Россия столкнулась с консолидированной позицией всех своих крупнейших торговых и экономических партнёров — за исключением одной страны. Только КНР твёрдо отказался принимать участие в любых экономических санкциях против нашей страны и отказался осуждать её на политическом уровне. Какую роль сейчас Китай играет в нашей торговле? Если мы рассматриваем европейские экономики по отдельности, а не их совокупность в Евросоюзе, то КНР — наш крупнейший торгово-экономический партнёр с оборотом торговли около 90 миллиардов долларов. Это выше, чем, например, с Германией. Если же воспринимать Европу как единую экономику, то тогда мы до сих пор являемся придатком Евросоюза, на который приходится почти 50 % нашего внешнеторгового оборота — это около 400 миллиардов долларов. Тем не менее оборот нашей торговли с Китаем растёт гораздо быстрее, чем с Евросоюзом — в ближайшее время он достигнет 100 миллиардов долларов, есть план к 2020 году довести его до 200. Возможно, этот план даже будет превышен. Таким образом, фактическая поддержка со стороны Поднебесной даёт нашей стране определённую уверенность перед лицом возможных экономических санкций со стороны Запада. Это показатель того, как Китай уже самим фактом своего развития, не предпринимая каких-то особых политических телодвижений, меняет мир. Впервые за очень долгий срок на планете появился отдельный экономический центр и локомотив развития мировой экономики, который политически полностью независим от Соединённых Штатов. Теперь, если какая-либо страна испортила свои отношения с США, уже с 2000-х годов у неё есть альтернативный экономический партнёр — Китай. Разумеется, в сложившихся в последнее время условиях Россия просто ускорила обсуждение всех тех проектов с КНР, которые и до этого уже планировались. Ведь между началом острой фазы украинского кризиса — свержением Януковича в феврале текущего года — и майским визитом Путина в Китай, который увенчался подписанием целого ряда важных соглашений, прошли считанные месяцы. А на пустом месте создать или задумать что-то большое невозможно. Поэтому, повторюсь, просто была ускорена работа над достижением договорённостей, которые до этого годами обсуждались вне всякой привязки к возможной конфронтации между Россией и Западом. Это обсуждение шло очень постепенно, поскольку и Китай, и Российская Федерация отличаются достаточно жёстким подходом к экономическим переговорам. В рамках того же газового контракта обе стороны боролись за каждый доллар, за каждый пункт условий, поэтому переговоры шли не так быстро, как хотелось бы. Но в итоге были подписаны контракт на поставку сжиженного газа, ряд соглашений по инвестициям в разные сектора российской экономики, включая уголь, производство строительных материалов, промышленность, инфраструктуру. И, что ещё более важно, ожидание санкций и понимание того, что теперь полномасштабная экономическая война с Западом не исключена, привели к комплексу принципиальных решений, которые будут иметь необратимые и долгосрочные последствия. Что это за решения? Один из примеров — решение о создании национальной платёжной системы. Даже если у нас улучшатся отношения с США, никто не будет ликвидировать уже созданную отечественную систему. Кстати, в качестве партнёра при её создании рассматривается китайская платёжная система China Union Pay. В настоящее время предпринимается ряд мер по переориентации промышленной кооперации на Китай. Для нужд нашей промышленности мы закупаем большое количество материалов, оборудования и комплектующих в западных странах, и в случае крупномасштабных санкций эти закупки окажутся под ударом. На самом деле очень многое из этого уже со вполне приемлемым качеством производится в Китае, так как сейчас он — обладатель самой крупной промышленности в мире. В целом она, конечно, отстаёт от передового уровня, но в огромном промышленном комплексе КНР есть немало сильных, хорошо развитых участков, на которых они даже обгоняют европейцев — и мы вполне можем к этому присоединиться. Нашей страной были запущены новые совместные проекты с китайцами, которые ранее обсуждались, но были сомнения в их целесообразности — например, проект широкофюзеляжного авиалайнера. Существуют перспективы лицензионного производства в Китае самолётов «Суперджет». Также будут предприниматься меры по переводу как можно большей доли нашей двухсторонней торговли на национальные валюты. На самом деле вся необходимая правовая база для торговли в национальных валютах была создана ещё в 2011 году, были подписаны все нужные соглашения. Просто в условиях нормальной политической ситуации не было большой необходимости развивать такую торговлю, и она составляла незначительную долю нашего товарооборота. Что заставляет Китай поддерживать нас и двигаться к сближению? Китай рассматривается Соединёнными Штатами в качестве основного потенциального соперника на глобальном уровне. Постепенно нарастает напряжённость в отношениях США и Поднебесной, связанная с тем, что Штаты постепенно окружают КНР системой военных союзов и баз в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Экономические интересы Китая распространены по всему миру, ему необходимо присутствовать в Африке, Латинской Америке, на Ближнем Востоке — и это тоже создаёт ситуацию соперничества с Западом. Китай не может поддерживать развитие своей экономики только за счёт отношений с Россией, но в то же время он очень заинтересован в устойчивых союзнических связях с ней, ведь близкое партнёрство с нами гарантирует невозможность его изоляции. Россия — постоянный член Совета Безопасности ООН, она обладает крупнейшим ядерным арсеналом. И хотя мы, даже переориентировав на Восток весь свой экспорт природных ресурсов, не сможем удовлетворить все потребности китайской экономики, партнёрство с нами Поднебесной жизненно необходимо. Связи с Россией, защищённые от любых санкций с Запада, осуществляемые по континентальным сухопутным транспортным артериям, не доступным для блокады Америкой, существенно повышают энергетическую и ресурсную безопасность КНР. Таким образом, блокада Китая силами США полностью исключается — а ведь работы о победе над Поднебесной с помощью именно этой стратегии уже публикуются и являются обсуждаемой темой в военном сообществе Соединённых Штатов. Сами китайцы сравнивают возможную модель отношений между нашими странами со связью между США и Канадой. Мы для них — устойчивый тыл, гарантированный источник ресурсов, позволяющий при необходимости выдержать любой военно-политический кризис. Поэтому КНР придаёт отношениям с Россией первостепенное значение. В ходе украинского кризиса Китай не имел возможности формально признать присоединение Крыма к России по одной простой причине: у них есть собственные проблемы, связанные с сепаратизмом. Я имею в виду территорию острова Тайвань, которая с международно-правовой точки зрения является частью КНР, но ею не контролируется. В начале 2000-х годов Демократическая прогрессивная партия Тайваня пыталась проделать то же самое, что было сделано в Крыму — создать правовую базу для проведения на острове референдумов по различным вопросам, а затем в удобный момент организовать референдум о статусе острова. В своё время Китай приложил большие усилия, чтобы это сорвать, и фактически дал жителям Тайваня понять, что проведение подобного референдума и попытка объявления независимости повлечёт за собой войну. Был принят специальный закон о борьбе с сепаратизмом, сделана серия заявлений, которые не оставили китайскому руководству никакого выбора. Поэтому в этой ситуации Поднебесная, конечно, не может признавать какие бы то ни было референдумы по самоопределению. Но во всём остальном китайцы сделали всё, что могли. КНР не осудила Россию, а отметила, что первопричиной создавшейся ситуации является вмешательство стран Запада во внутренние дела Украины и украинская революция, были сделаны заявления о недопустимости санкций и предприняты конкретные шаги по расширению экономического сотрудничества с Россией, в том числе были озвучены планы инвестиций в Крым. Разумеется, в таких условиях Россия пошла на очень быстрое сближение с Китаем. Какие риски это влечёт для нас? Главным риском является монополизация китайцами наших внешнеэкономических связей. В сфере торгово-экономических отношений КНР — это страна, которая жёстко ведёт переговоры. Однако в целом они следуют принятым на себя обязательствам. Китай — надёжный партнёр, во многих случаях более рациональный и предсказуемый, чем тот же Евросоюз. Особенно ярко это проявилось на переговорах по вступлению России во Всемирную торговую организацию, когда с китайцами удалось договориться гораздо быстрее и конструктивнее, чем с европейцами. Тем не менее, если они окажутся в монопольном положении, то могут начать выставлять условия, совсем не выгодные для нас. Отчасти этот риск можно снять за счёт развития отношений с другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона, прежде всего, с Японией и Южной Кореей. На данный момент видно, что у Японии просто не было другого выхода, кроме как присоединиться к позиции стран «Семёрки», ввести ограниченные санкции в отношении России и осудить её. Но при этом принятые Страной восходящего солнца меры являются минимальными, вынужденными и не доставляют японцам никакого удовольствия. В целом они нацелены на развитие экономических отношений с нами, и в последние годы это было одним из приоритетов японской внешней политики. Южная Корея же просто не намерена участвовать ни в каких санкциях и заявляет, что её эта ситуация не касается. Надо отметить, что, в отличие от Европы, в Азиатско-Тихоокеанском регионе у нас ни с кем нет серьёзных противоречий. Даже США в своей политике в этом регионе намного более позитивно настроена по отношению к России, чем в ситуации, когда речь идёт о постсоветском пространстве или Европе. Штаты совершенно не заинтересованы в том, чтобы Россия становилась в полную зависимость от КНР, поэтому они не будут слишком сильно мешать развитию наших экономических связей с новыми индустриальными экономиками Азии, в том числе с Японией. Поэтому можно ожидать, что в ближайшие годы наряду с углублением отношений с Китаем наша страна продолжит курс на активизацию нашей дипломатии и экономических связей с другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Всё это в сумме, я думаю, будет иметь благотворные последствия для развития России. Потому что старая модель, в которой мы привязывались только к европейской экономике — не особенно динамичной и страдающей от многих проблем, мешала развитию наших территорий за Уралом, сковывала нашу экономическую активность и вела к росту рисков. Будущее — за Азией, а не за Европой. Территория Евросоюза постепенно превращается в стратегическую периферию, а все вопросы будущего мира будут решаться в Южной и Восточной Азии, поэтому нам надо присутствовать в этих регионах. Я бы даже сказал, что хорошо, что этот кризис случился — он заставит нашу страну уделять гораздо больше внимания внешней политике на азиатском направлении.

Успехи Китая последних 20 лет сравнимы с успехами СССР эпохи индустриализации, частично — с достижениями Российской империи эпохи капитализма и результатами некоторых других стран, когда они переходили к индустриальной экономике. Секрет экономического успеха Китайской Народной Республики — сотни миллионов работящих сельских жителей, которые приезжают в города и готовы работать на фабриках и заводах за маленькие деньги по 12 часов в день, чтобы обеспечить будущее своим детям. Чтобы использовать этот ресурс, нужна политическая стабильность и разумная макроэкономическая политика — всё это в Китае есть. Часто слышу мнения, что в Поднебесной какая-то потрясающе эффективная бюрократия, антикоррупционная политика, отличные общественные институты или гарантия прав собственности… Ничего подобного в КНР как раз нет, но зато есть человеческие ресурсы, которые даже в условиях коррупции и частых нарушений прав позволяют стране очень быстро двигаться вперёд — так же, как это делал СССР в годы советских пятилеток. Поэтому говорить о том, чтобы перенять китайский опыт, нельзя — у нас уже другая демография и структура экономики. Основная заслуга «уникального китайского опыта» в том, что они, в своё время начав преобразования, сохранили у власти коммунистическую партию, которая обеспечила работоспособность и стабильность бюрократии и тем самым позволила сохранять последовательность проводимой политики. Это стало ключевым условием того, чтобы все эти люди смогли приезжать из деревни, включаться в современную экономику и своим трудом строить новую страну. Мы, к сожалению, такую возможность упустили ещё в начале 90-х.

Василий Борисович, спасибо за беседу.

Долгое время существовало мнение о демографической экспансии, но её нет. Количество россиян, находящихся в Поднебесной на более-менее постоянных условиях, гораздо больше, чем количество китайцев, живущих в России. На данный момент Китай является стареющим обществом с сокращающейся численностью рабочей силы. Скоро они будут иметь дело с дефицитом рабочих рук, а не с необходимостью отправлять людей в далёкие северные земли. Рост военной напряжённости с Китаем в долгосрочной перспективе полностью исключить невозможно. Он может произойти в результате каких-либо радикальных внутриполитических изменений в КНР или в России. Но военное столкновение с Китаем на Дальнем Востоке бесперспективно для нас в силу географических причин. Поэтому мы должны в первую очередь полагаться на поддержание отношений доверия с КНР, а во вторую — на развитие нашего стратегического и тактического ядерного арсенала, и на это в последние 20 лет обращается всё большее внимание.

Если вы имеете в виду привязку к доллару, то юань скорее привязан к определённому «коридору» по отношению к корзине из целого ряда иностранных валют стран-партнёров КНР. Китайские власти поэтапно ведут линию на либерализацию финансовой системы и расширение использования юаня в международных расчётах. Постепенно юань начинает рассматриваться рядом стран как резервная валюта, и эта тенденция, видимо, необратима. Я думаю, что скорее речь будет идти об использовании юаня в наших взаиморасчётах, тем более что Китай является важнейшим поставщиком товаров народного потребления и некоторых видов оборудования в нашу страну. Между Россией и КНР ведётся довольно-таки сбалансированная двухсторонняя торговля, поэтому я думаю, что мы постепенно придём к переходу на расчеты в юанях, и страх перед новыми возможными санкциями будет подстёгивать это движение.

На самом деле масштабы копирования в общественном мнении во многом сильно преувеличены. Очень многие системы, которые считаются скопированными китайцами, производятся ими по вполне официально проданным лицензиям, либо были разработаны для них российскими разработчиками — также по официальным контрактам. Это некоторые типы боевых самолётов, систем ПВО, ракетного оружия, созданные российскими конструкторами или являющиеся результатами совместных разработок. Но, когда китайцы действительно копируют, у них на это уходит столько же времени, сколько у нас тратится на создание нового образца следующего поколения. Копирование не является выигрышной стратегией в современной оборонной промышленности. Часто китайцы делают это просто от безысходности. Кроме того, надо учитывать, что каждая сделка подвергается очень тщательной экспертизе Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству и прочих ведомств — эта система работала даже в 90-е, самые трудные годы. Я думаю, что в тех областях, где угроза утечки технологий наиболее велика, её удаётся пресечь. Что касается СУ-35С и С-400, упомянутых в вопросе: СУ-35С отличается от прежних поколений истребителей «Сухого» только новыми двигателями. Двигатель практически невозможно скопировать, просто обладая натурным образцом, поэтому я думаю, что угроза не слишком велика. То же самое и с С-400 — если китайцы попытаются воспроизвести эту систему, то потеряют столько времени, что мы всё равно сохраним своё превосходство. Ведь если в 90-е годы деньги в наши собственные разработки и производственную базу не вкладывались, то сейчас на эти нужды их выделяется очень и очень много.

Да, Китай действительно является источником синтетических наркотиков, поступающих в Российскую Федерацию. Но на своей территории, надо отметить, он реализует довольно успешную жёсткую антинаркотическую политику, и ему удалось добиться позитивных изменений в динамике. Это подтверждается и статистикой — общее число наркозависимых в КНР начало сокращаться.

Что представляет собой эта политика?

Прежде всего, жёсткое наказание всех вовлечённых в наркобизнес, в том числе доходящее до смертной казни или пожизненного заключения. Полиция и спецслужбы прилагают очень много усилий для борьбы с наркоторговлей, и в дополнение к этому значительные меры по пропаганде, агитации и социальной помощи предпринимаются на уровне местных органов самоуправления. В такой комплексной политике задействованы все государственные ведомства, на это брошены огромные ресурсы. Конечно, полностью проблема не решена, и приток наркотиков из Китая в Россию ещё не перекрыт, но прогресс очевиден, и нам есть чему у них поучиться.

То есть мы можем позаимствовать китайские методы борьбы с наркобизнесом?

Я не думаю, что мы можем полностью перенять их методы, потому что в Китае другая правовая система, они гораздо меньше скованы юридическими условностями и поэтому действуют гораздо жёстче. Но какой-то опыт комплексных действий органов власти, наверное, можно было бы и позаимствовать.

Может быть, проблему ввоза наркотиков из Китая в нашу страну можно решить совместно?

Если я не ошибаюсь, у нашего ФСКН уже есть позитивный опыт взаимодействия с китайцами — они добились запрета на производство в Китае ряда химических веществ, которые там легальны, а в России используются для производства наркотиков. Они регулярно проводят с китайцами большое количество совместных операций, и у них очень высокий уровень взаимодействия с КНР. Сейчас это направление совместной работы активно развивается.

Наоборот, то, что Китай будет решать свои экологические проблемы, принесёт России большую прибыль. Первопричина их проблем с экологией — гигантская доля угля в генерации электроэнергии. Более 70 % процентов энергии в Поднебесной вырабатывается угольными электростанциями. Эту энергию надо замещать и, в частности, именно природным газом. В долгосрочной перспективе потребности Китая в газе практически безграничны и могут значительно превосходить потребности Европы. Да, в КНР строят атомные станции, но атомная энергетика — очень медленно развивающаяся сфера, и к концу этого десятилетия генерация электричества за счёт атомной энергии не превысит нескольких процентов в общей массе. Возможности использования гидроресурсов китайцы во многом исчерпали, поэтому им остаётся наращивать импорт газа — и как можно быстрее, потому что фактически они задыхаются. И от нас уж точно никто не потребует по китайскому примеру размещать в России какие-то «грязные» производства.