Наблюдаемое в последние две недели активное грузинское участие во внутренних делах Украины заставляет нас поразмышлять о связях Украины и Грузии: двух стран, имеющих за последние десять лет опыт военного столкновения с пророссийскими силами на своей территории и, исходя из этого, наименее миролюбивых и дружественно настроенных по отношению к РФ.
И, присматриваясь к новостям об обнаружении тайника с оружием, заготовленным на Украине выходцами из грузинского «Единого национального движения», выдворении в Грузию двадцати соратников Михаила Саакашвили, составлявших актив партии «Рух новых сил» (украинская оппозиционная партия, состоящая целиком из одних грузин и имеющая главным союзником украинских националистов из батальона «Донбасс»), обещание миграционной службы Украины экстрадировать на родину самого экс-губернатора Одесской области, где он немедленно предстанет перед судом сразу по нескольким уголовным делам и получит немалый срок заключения, — всё это свидетельствует о том, что после смены власти в Грузии самые большие антагонисты России оказались под прессом, а убежищем — и одновременно площадкой для претворения в жизнь своих политических амбиций — избрали Незалежную.
Разумеется, для нынешнего руководства Грузии в лице президента Маргвелашвили и премьера Квирикашвили депортация Саакашвили и его любимчиков впрок не пойдет. Не устроить над ними показательного процесса — значит продемонстрировать свою слабость и потерять накопленный политический капитал. Устроить суд над приспешниками бывшего грузинского президента и им самим тоже чревато проблемами: Саакашвили имеет крепкие связи с США, и то, что он до сих пор не арестован украинской полицией и не отправлен домой, во многом связано с этим фактором. Сами же украинские власти с каждым днем все больше и больше грезят об отправке грузинского мятежника на этническую родину. В любом случае каких-то предпосылок для сближения двух стран в ближайшее время не предвидится.
Пришедшая к власти на рубеже 2012-2013 годов коалиция во главе с «Грузинской мечтой» сделала ставку на экономическое партнерство с Россией, которая после Турции является вторым по важности торговым партнером. Грузия объявила санкции за Крым, но не за Донбасс. Да и объявленный запрет на импорт товаров, сделанных на полуострове, легко обходится российскими предприятиями, а сами грузины смотрят на это сквозь пальцы. Можно констатировать, что Грузия после ухода из власти более ярко выраженного своим прозападническим и одновременно националистическим настроем «Единого национального движения» стала «финляндизироваться». Да, грузинское руководство продолжает провозглашать курс на вступление в НАТО и непризнание республик Абхазии и Южной Осетии, но за риторикой о приверженности западным ценностям скрывается прагматичный курс на приоритетное фокусирование на экономическом развитии и отказ от военного инструментария решения проблем в Закавказье. Как это ни парадоксально, грузины оказались более расчетливыми и прагматичными при выстраивании отношений с Россией, нежели украинцы. И это вопреки сложившимся стереотипам о кавказской горячности и поспешности.
В Грузии есть оппозиция. Но это совершенно иные люди, учитывающие опыт бывшего руководства «ЕНД». В Грузии есть президент. Но у него больший уровень поддержки в народе, чем у Порошенко. Вся разница в том, что Грузия прошла постсоветскую трансформацию, она оформилась как национальное государство, и вся проблема состоит лишь в статусе двух субъектов, культурно выпадающих из грузинского проекта. Украинская революция же ещё не закончилась: пришедшие к власти после Майдана силы обвиняются радикалами в забвении идеалов, а палаток на центральной площади Киева становится все больше и больше, несмотря и даже вопреки становлению Саакашвили как лидера украинской оппозиции. Есть объективный процесс смены институтов, и если Грузия его преодолела, то Украина находится только в самом начале пути.
Дополнительным фактором непримиримости Украины с Россией является не только отсутствие «холодной головы» у первой, но и чересчур «горячее» (я бы даже сказал — «жаркое») сердце. Некоторые политически активные слои украинского общества слишком эмоционально относятся к России, так как она для них — это зеркало, дающее перевернутое отображение. Украинцы и русские гораздо ближе друг к другу, нежели русские и грузины, а споры «братских» народов — наиболее кровавые. Граница перехода из русских в украинцы и обратно более размыта, нежели в случае с Грузией, да и военное вторжение грузинской армии в 2008 году не вызвало эмоционального отклика подобной силы в российском обществе, как в случае с АТО в Донбассе весной 2014 года. Российско-украинский конфликт будет тлеть еще долго, но, как и всему, любому процессу рано или поздно приходит конец.
Ускорить окончание украинской операции в Донбассе можно «вскрытием нарыва». Если для Порошенко вооруженный конфликт служит способом отвлечения украинцев от повседневных проблем (а в последнее время — и от политических протестов), то имеет смысл довести ситуацию до логического завершения. Даже такой националист и «ястреб», как Семен Семенченко, уверен, что в ближайшее время Порошенко пойдет на очередной виток обострения в Донбассе. Грузины стали мыслить более трезво после российского вмешательства в грузинскую операцию в Абхазии, а окончательный переход на прагматические рельсы состоялся после бегства Саакашвили из страны.
Скорее всего, это и есть тот самый оптимальный вариант, способный сделать из Украины миролюбивое буферное государство на границе ЕС и России. Недаром несколько дней назад командующий оперативно-тактической группировкой «Луганск» вооруженных сил Украины генерал Олег Микац заявил, что война в Донбассе может закончиться приходом России «в центр Украины». Когда дело касается войны, армейские умнее гражданских, однако.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
