Впервые о планах помочь послевоенной Европе заявил в своей речи 5 июня 1947 г. госсекретарь США Джордж Маршалл. О том, что дал этот план тем, кому он предназначался, АиФ.ru рассказал политолог, заместитель директора фонда «Центр политических технологий» Алексей Макаркин.
Владимир Кожемякин, АиФ.ru: Алексей Владимирович, какую роль план Маршалла сыграл для послевоенной Европы?
Алексей Макаркин: В целом план Маршалла привел к большому успеху, так как способствовал быстрому экономическому росту стран Западной Европы. И это изменило политический расклад на континенте. В результате финансовых вливания из-за океана избиратели поддержали действующие правительства, из которых были исключены представители компартий: в Италии и Франции, например, где коммунисты прежде играли большую роль, это произошло уже в 1947 г.
Дело в том, что после войны коммунисты имели в Европе высокий авторитет. Велика там была и популярность Сталина. Образ Советского Союза, который противостоял фашизму и победил, для огромной части населения европейского континента был не просто крайне позитивным, он был примером для подражания. США встали перед необходимостью что-то этому противопоставить. И противопоставили — экономический подъем. В итоге, революции и перехода к социализму в Западной Европе так и не произошло. А крайне левые фактически отошли на периферию большой политики. Например, французские коммунисты смогли вернуться в правительство только в 1981 г., и то как партия меньшинства. В Италии коммунисты пришли в правительство только в 1990-х, когда сменили наименование и идеологию после краха СССР.
План Маршалла стал одним из факторов, закрепившим неформальный раздел Европы на сферы влияния между СССР и США. Стало возможным создание Североатлантического блока как военно-политической организации и Европейского экономического сообщества как прототипа нынешнего ЕС. Соответственно, страны, которые входили в советскую сферу влияния, план Маршалла отвергли и стали формировать свою политико-экономическую структуру — Совет экономической взаимопомощи, и свой военно-политический блок — Организацию Варшавского договора. Возникла конкуренция двух блоков и двух систем, между ними упал «железный занавес». Появилась возможность сравнить эффективность рыночной и плановой экономик. Рыночная экономика на поверку оказалась более эластичной и живучей, несмотря на ряд кризисов. А страны Восточной Европы все больше зависели от прямой экономической помощи со стороны Советского Союза, и когда он не смог их поддерживать, социализм там быстро рухнул.
— Есть ли у Европы шанс выйти из-под опеки США, уйти от роли «младшего партнера», что во многом стало следствием реализации плана Маршалла?
— А хочет ли этого сама Европа? Да, время от времени у нее возникают непростые отношения с Соединенными Штатами. Например, в 2003 г. во время войны в Ираке европейские государства разделились на два лагеря и, скажем, Франция, Германия и ряд других стран — членов НАТО — отказали в поддержке Америке. По Ираку позиции этих стран были гораздо ближе к позиции России.
При администрации Обамы отношения между ЕС и США улучшились, поскольку он демонстрировал нежелание заниматься односторонними военными операциями и втягивать туда союзников. Сейчас Трамп требует от них увеличить военные расходы и дает понять, что Америка не будет обеспечивать чью-то безопасность только за свой счет. Противоречия снова нарастают. Однако европейские элиты не хотят и не будут «рвать с Америкой». Они, скорее, будут апеллировать к американским элитам, значительная часть которых тоже терпеть не может Трампа, причем даже сильнее, чем элиты европейские.
Оптимальной для европейцев была бы та дружба с США, которая установилась при Обаме. Они бы очень хотели её вернуть. Но при Трампе этого не получится. Ну, что ж, Европа будет рассчитывать на следующего американского президента...
В плане военной опеки европейский континент тоже вряд ли пойдет на расставание с Америкой. Даже при Трампе США все равно будут нести на себе значительную часть военных расходов НАТО. Если Америка вдруг откажется это делать, то европейцам придется заниматься обороной самостоятельно и тратить на эти цели даже не 2% ВВП, а больше. Им это явно не выгодно. 
Не будем забывать и о том, что немецкое экономическое чудо — восстановление Германии по плану Маршалла — стало возможным в том числе из-за того, что там были крайне невысокие военные расходы, на территории ФРГ находились американские вооруженные силы, и германское правительство могло тратить средства на стимулирование экономики, а не на армию.
Существует такое понятие как атлантическая солидарность. Союз Америки и Европы переживал всякое — например, Франция при Шарле де Голле частично выходила из НАТО, про противоречия из-за войны в Ираке мы уже упомянули — но исторически он оказался довольно прочным.
— Как с приходом Трампа может измениться глобальная расстановка сил? Что показали недавние встречи нового главы США с европейскими лидерами — входит ли Европа в сферу его первоочередных интересов?
— Для Трампа Европа выглядит как территория, которая Америке не слишком выгодна, поскольку за неё приходится платить. Он не упускает возможности напомнить об этом европейцам. Судя по всему, он действительно хотел бы попробовать какие-то альтернативы во внешней политике — например, до некоторой степени сблизиться с Россией. Трампу это нравится, потому что Россия у него ничего не просит. Но как президент он должен сопрягать свои желания с позицией госаппарата и политической элиты США в целом. И пока возможностей для проведения альтернативной политики у него не так много.
Как лучше почтить память Бжезинского? 
Жертва «Правого дела». Умер свергнутый США лидер Панамы Мануэль Норьега 
Анатолий Вассерман: «Жизнь станет лучше. Когда?» 
