На XIII Международной Архитектурной биеннале, открывшейся на прошлой неделе в Венеции, Россия не только показала миру во всех подробностях проект инновационного центра «Сколково». Но и познакомила международный арх-бомонд с новым главным архитектором российской столицы Сергеем Кузнецовым.
«АиФ» вместе с другими посетителями садов Джардини наводил планшетный компьютер на панели с QR-кодами (черно-белые квадратики – носители информации, которыми сегодня обклеены почти все здания столицы), которыми облицованы внутренние поверхности нашего павильона. А после того, как жюри вручило спецприз авторам экспозиции, С. Кузнецов рассказал о том, что ждёт инноград, Москву и москвичей в обозримом будущем.
Не в группе риска
«АиФ»: - Реализация стройки века под названием «Сколково» рассчитана на годы. Если все пойдет хорошо, то в 3 км от Москвы на территории 500 га появится город-лаборатория, где внедрят разработанные здесь же технологии. Примерно 21 тыс. человек будут проживать в иннограде, еще столько же станут приезжать на работу. Но то, что сегодня кажется интересным и ошеломляющим, завтра не устареет, если не физически, так морально?
С.К.: - Вопрос сложный. И на разных объектах мы (С. Кузнецов - партнер архитектурной мастерской «SPEЕCH Чобан & Кузнецов» – Авт.) проходили, что проекты иногда развиваются непредсказуемым образом – многие хорошие идеи не реализуются или реализуются по-другому. Где-то нам приходилось даже отказываться от авторства. Но, возвращаясь к Сколково, мне кажется, что этот проект не из группы риска. Здесь собрана команда звезд мировой архитектуры, а весь проект курирует руководство страны. Любой сбой – и стыдно будет перед всем миром. Хотя именно тот факт, что задействовано много иностранных архитекторов говорит о том, как много работы предстоит. Трудиться в России без сопровождения с нашей стороны они не могут. Но у нас не так много специалистов, способных довести до реализации замыслы иностранных коллег.
«АиФ»: - С ними непросто договориться? Они же звезды. В Сколково проектируют и декан Гарвардской школы дизайна, и партнеры известных во всем мире архитектурных бюро, и лауреаты самой престижной профессиональной премии – Притцкеровской.
С.К.: - Это вопрос работы в команде. В России в этом смысле короткая скамейка запасных. Например, нам в иннограде достался в партнеры Дэвид Чипперфильд (британский архитектор, работал с Норманом Фостером, в 1984г. основал собственное бюро, среди известных объектов – музеи и галереи в Великобритании, Франции, Италии – авт.). Не могу сказать ничего плохого – у нас получился хороший продукт (район D-1 под названием «Южный» с жилыми домами, офисами, лабораториями и местами досуга – авт.), созданный по-настоящему в соавторстве, а не то, что, кто-то что-то придумал, а остальные вынуждены были согласиться. Надеюсь, на других площадках то же самое. Во всяком случае, я не слышал ни о внутренних, ни о внешних конфликтах. И вот что еще хочу сказать. Люди звездные – это те, кто в жизни много достиг. А чтобы это получилось, нужно быть и политиком, и дипломатом, и трудягой. И не иметь склонности ни к конфликтам, ни к дрязгам. Вот возьмем Притцкеровского лауреата Пьера де Мерона (куратор Университета в Сколково – Авт.). Такие, как он, очень профессиональны - качественно выполнил свою работу на одном объекте, перешёл к другому. Что-то кому-то доказывать и лишний раз пиариться им ненужно.
«АиФ»: - Вспоминается Эрик Ван Эгераат, который судился с инвестором, чтобы получить деньги за проектирование сразу двух объектов – башни в деловом центре «Москва-Сити» и элитного поселка под столицей.
С.К.: - Да, у этого голландского архитектора сложный трек-рекорд по России. Но я не знаю деталей историй. Поэтому не стану комментировать. А если мы попытаемся поискать, что иностранные архитекторы в России реализовали, увидим, что список короткий. Хотя работают много и шума вокруг них много. Но процесс напоминает рождения слоном мухи. Причина этого в том числе и в том, что не находят грамотных российских партнеров.
«АиФ»: - Норманну Фостеру, значит, не повезло? Ведь его башня «Россия» (кстати, проект выставлялся здесь же в Венеции четыре года назад) в Москва-Сити стала бы самым большим зданием в мире.
С.К.: - У меня нет сомнений в квалификации Фостера, но есть сомнения в российской составляющей.
Работа над ошибками
«АиФ»: - Кстати, какое-то время назад, проект Москва-Сити был таким же громким и масштабным, как сейчас Сколково. Но спустя какое-то время, его признали градостроительной ошибкой. А ведь с момента архитектурного конкурса с участием иностранцев прошло-то к тому времени меньше 10 лет.
С.К.: - Нет, это было в 1992-м году.
«АиФ»: - Я имею ввиду не проект делового центра целиком, а ту его часть, в которую должны были переехать чиновники и народные избранники - квартал правительственных зданий мэрии и Мосгордумы, конкурс на который прошел в 2002 г.
С.К.: - А… там победил Михаил Хазанов.
«АиФ»: - Да… Так как не делать подобных серьёзных градостроительных ошибок? С чего вы как новый главный архитектор начнете? У вас есть план?
С.К.: - Пока я мыслю короткими захватками. Для любой работы нужен инструмент. В данном случае – команда. Ведь один в поле не воин. В Москомархитектуре много высококлассных специалистов. После реновации команды, следующий шаг - корректировка Генплана. Начинать можно и с точечных вещей. Я не имею ввиду зло, именуемое точечной застройкой. Это явление вызывает дикое раздражает. И у меня тоже. Имею ввиду такие проектные события, которые позволят москвичам лучше относится к своему району, а значит и к городу в целом. Дом, в котором мы живём, тоже воспринимается не так отдельное строение, значение имеют все детали – фасад, окна, двери, даже ручки. Так и город любят за особые места, со своей атмосферой, характером и неповторимым набором больших и малых компонентов, понятных и близких человеку. Вот хороший пример – Парк Горького. Привели его в порядок, много людей туда потянулось. Я верю в такие точечные позитивные события. И их можно организовать. Например, промзоны нуждаются в реконструкции. И таких площадок по Москве не мало. Нужно начать с малого, сделать это хорошо, чтобы сформировать позитивный тренд к деятельности архитекторов. Я верю в то, что сделать что-то хорошее можно только на всеобщем позитиве. Сейчас мне кажется у горожан всеобщее настороженно-негативное отношение.
«АиФ»: - С чем это связано? Со сменой власти?
С.К.: - Нет, это как раз добавило позитива. А негатив очень долго копился. В городе появлялись точки, но со знаком минус. Пример? Манежная площадь. Замысел хороший, к реализации много вопросов. Продвинутые москвичи, те, кто своим трудом создают статус города, атмосферу и обеспечивает его жизненную активность, нельзя сказать, что они его сильно любят. Они же не приветствовали, что сломали гостиницу «Москва». И вот таким людям – драйверам экономической и культурной жизни столицы, нужны в городе адреса. Пусть они живут, собираются, устраиваются выставки...
«АиФ»: - Таких адресов, по вашему мнению, недостаточно?
С.К.: - Если знаете - назовите?
«АиФ»: - В голову пришёл Центральный Дом художника…
С.К.: - Кстати, ЦДХ – еще неплохо работающее место. Но это на уровне отдельных зданий. А городу нужны кварталы. Если вы возьмете, например, Манхеттен, он сам по себе состоит из подобных кварталов – есть деловая часть, есть торгово-развлекательная (Мидтаун), есть атмосферные районы (типа Сохо, Челси). Москва скудна в подобном разнообразии. Это не относится к архитектуре, и это хорошо. В остальном – все разнесено по полюсам: либо спальные районы, либо перегруженный и надрывно деловой центр. Вот над смешением функций и предстоит поработать.
«АиФ»: - Разделение постов главного архитектора и главы Москомархитектры для чего потребовалось? Это размывание ответственности?
С.К.: - Нет. Это перераспределение нагрузки. Есть правополушарные люди, есть левополушарные. У кого-то склонность к технике, у кого-то к творчеству. В одной голове это сложно уместить. Александру Кузьмину удавалось справиться с колоссальным объёмом работы. И то, что он это тянул много лет, вызывает огромное уважение. Все высказывания его, которые я слышал, были конструктивные. Специалистов класса Кузьмина нужно еще поискать. Если я когда-нибудь выйду на такой уровень понимания урбанистики, что смогу управлять всеми процессами в одиночку, буду считать это колоссальным достижением в жизни.
«АиФ»: - А как вам кажется, кто должен платить за новые точки на карте Москвы? Бюджетных денег на все не хватит. Если же целиком зависеть от инвесторов, то будут плодиться центры, галереи, театры и технопарки, к которым как гарнир подаются офисы и торговые центры в десятки раз превышающие их по площади.
С.К.: - Когда что-то делается на деньги инвесторов, у последних возникает серьезное желание их вернуть и побыстрее. Но, в то же время, они создают для общества потребления комфорт и атмосферу. И с этим нельзя не считаться. Чтобы не возникало дисбалансов, когда задумывается театр или кружок вышивания, а рядом строится 100-этажное здание, должно быть четкое планирование. Городскую программу необходимо сразу составлять с учетом всех заинтересованных сторон. Нужны торговые площади – хорошо, но под них необходимо инфраструктуру «подогнать». И проблем не будет.
«АиФ»: - Вам кажется, у вас получится изменить систему?
С.К.: - Я в это верю.
В Москве перестанут возводить спальные районы 
Взгляд в прошлое. Как изменился район Крымского моста 
Волконские страдальцы: в столице остался последний дом княжеского рода 
Фотофакт: как изменилось московское Зарядье 
Своё лицо Москвы. Как знаменитости оценивают обновление столицы? 
