Ежегодно в огромном больничном комплексе в центре столицы экстренную медицинскую помощь вне зависимости от наличия страхового полиса и прописки получают 67 000 человек. Чем живёт легендарная больница сегодня?
Об этом мы беседуем с директором института, доктором медицинских наук, профессором РАН Сергеем Петриковым.
Самое важное
Татьяна Гурьянова, «АиФ-Здоровье»: Сергей Сергеевич, директором института вы стали совсем недавно. Какие направления в его работе, на ваш взгляд, самые важные?
Сергей Петриков: У нас одно самое главное, стратегическое направление – экстренная медицинская помощь. И в этой области мы являемся лидерами. Не только в Москве, но и в стране. По «скорой» к нам поступают 80% больных.
– С какими проблемами чаще всего привозят в Склиф?
– Основной поток – это хирургические больные с проблемами желудочно-кишечного тракта, опухолями, которые впервые обнаруживают у нас в клинике и о существовании которых пациенты даже не догадываются.
Много пациентов с переломами, с сочетанной травмой, с ранениями грудной клетки (колото-резаными, огнестрельными), с отравлениями. И конечно, очень важное направление нашей работы – нейрохирургические больные с разрывами артериальных аневризм головного мозга, с геморрагическими инсультами.
В Москве была создана логистическая цепочка по скорейшей доставке пациентов с острым инфарктом миокарда в сосудистые центры.
Не теряя времени
– НИИ скорой помощи входит в инфарктную и инсультную сеть, созданную в Москве для спасения тех, у кого случилась сосудистая катастрофа?
– Разумеется. Таких больных везут в наш региональный сосудистый центр, оснащённый по последнему слову техники. Городская программа (а я являюсь членом рабочей группы по борьбе с инсультами и инфарктами, созданной в Департаменте здравоохранения Москвы) стала частью программы Минздрава России, которую разработала министр здравоохранения Вероника Скворцова.
В итоге в Москве была создана логистическая цепочка по скорейшей доставке пациентов с острым инфарктом миокарда в сосудистые центры. «Скорая» везёт пациента с острым коронарным синдромом туда, где в данный момент свободна рентген-операционная. Это позволило существенно сократить время, отведённое на восстановление проходимости сосудов, питающих сердце: либо с помощью специальных препаратов‑тромболитиков, разжижающих кровь, либо с помощью стентирования, во время которого в повреждённый сосуд под контролем специальной аппаратуры вводится тонкая металлическая распорка (стент). С внедрением такого мониторинга в Москве удалось существенно снизить летальность от инфаркта миокарда.
– А что с инсультами?
– Практически все пациенты, которые подпадают под диагноз ишемического инсульта, срочно доставляются в несколько высокотехнологичных стационаров Москвы, среди которых и наш институт. Если доставка больного с острым нарушением мозгового кровообращения укладывается в «окно» до 6 часов с момента развития симптомов, мы проводим ему эндоваскулярную тромбоэмболэкстракцию (удаление тромба), либо – тромболизис. Не без гордости могу сказать, что Москва, пожалуй, единственный город в России, где эта программа реализована в полном объёме.
Трансплантология привнесла в Склиф много высоких технологий и существенно повысила уровень хирургии, которая в этом случае требует концентрации сил разных специалистов.
На высшем уровне
– В своё время я с удивлением узнала, что в Склифе стали заниматься пересадкой органов…
– Да, наш институт – единственное лечебное учреждение Москвы, которое в таком большом объёме оказывает эту помощь. У нас пересаживают почки, печень, сердце, лёгкие.
Трансплантология привнесла в Склиф много высоких технологий и существенно повысила уровень хирургии, которая в этом случае требует концентрации сил разных специалистов.
Мы являемся крупнейшим НИИ в структуре Департамента здравоохранения Москвы.
– А плановая хирургия в Склифе есть?
– Конечно! У нас проводят протезирование суставов, клапанов сердца, аортокоронарное шунтирование, гинекологические, эндоваскулярные, нейрохирургические вмешательства. А в нашем ожоговом центре, в котором занимаются лечением очень тяжёлых пациентов, помимо оказания экстренной помощи проводят пластику повреждённых тканей с применением уникальных клеточных технологий, специально разработанных в нашем институте.
– У вас ещё и наукой занимаются?
– А как же! Ведь мы являемся крупнейшим НИИ в структуре Департамента здравоохранения Москвы. У нас ведётся 30 научных тем, каждая из которых привносит что-то новое в оказание экстренной медицинской помощи: от клеточных технологий до щадящих лапароскопических методик, которые позволяют с минимальным повреждением тканей решать самые сложные задачи.
Опередить беду
– Не так давно в СМИ велась большая дискуссия о том, пускать или нет в реанимационные отделения родственников пациентов…
– Мы эту проблему решили задолго до того, как она возникла в широком обсуждении. Родственников в реанимацию мы пускали всегда. Это на пользу и самим больным, и их родственникам, которые воочию могут убедиться, что для спасения их близких у нас делается всё возможное, а иногда и невозможное. Правда, для таких посещений у нас выделено определённое время. Всё же реанимация – место серьёзное.
Оказание экстренной медицинской помощи в таком крупном мегаполисе, как Москва, требует особой слаженности в работе и чётко отработанных алгоритмов помощи.
– В разные годы возглавляемый вами институт оказывался в эпицентре трагических событий, которые происходили в столице: сюда везли пострадавших в путчах, терактах, пожарах… Когда в Склифе самое горячее время?
– Трудно сказать. У нас всегда горячо. Оказание экстренной медицинской помощи в таком крупном мегаполисе, как Москва, требует особой слаженности в работе и чётко отработанных алгоритмов помощи. Но то, насколько она будет эффективной, зависит не только от нас.
– А от кого ещё?
– От самих граждан. Не бойтесь вызывать «скорую», когда вам плохо, когда вы оказались свидетелем несчастного случая. Подчас это может спасти жизнь.
