«Государство думает, мы вымерли». Чем живёт современный колхоз?

Иная реальность

Лента асфальтированной дороги бежит вдоль изумрудных полей с озимой пшеницей. Вдалеке видны окутанные утренним туманом дома. «Колхоз имени Кирова основан в 1929 году» — гласит стела на въезде в посёлок. Ухоженные улицы, стайки домашних гусей мирно разгуливающие по селу, детвора с визгом и гомоном катающаяся на каруселях.

Кажется, будто попал в иную реальность. В 160 километрах от Волгограда в посёлке Жутово Второе Октябрьского района вот уже без малого 90 лет живёт и работает настоящий колхоз — одно из крупнейших хозяйств в районе, занимающееся выращиванием пшеницы и производством молока.

«Да, наш колхоз существует с 1929 года, — подтверждает председатель Олег Светличный. — Сначала, правда, здесь был не один колхоз, а три. Но потом все объединились, и стал один — колхоз имени Кирова».

В кабинете председателя портрет Сергея Кирова — советского партийного деятеля — висит на видном месте. Здесь же хранятся и красные знамёна, которые колхоз завоевал в социалистических соревнованиях прошлого века.

«Колхоз у нас всегда был на хорошем счету. Вот переходящее знамя за высокие показатели в социалистических соревнованиях. «Мы придём к победе коммунистического труда!» — написано, — Сергей Светличный демонстрирует алые полотнища с гербом Советского Союза. — А вот это знамя — «Колхозу-победителю социалистических соревнований им. Кирова в честь 50-летия Великого Октября».

37-летний Олег Светличный управляет колхозом уже седьмой год. Так решили члены колхоза. Говорит, поначалу было очень трудно. Хозяйство досталось непростое. Все постройки, что не с 1929 года, то с 1960-го.

«Животноводство было в упадке. Заходишь — двери вываливаются, окон нет, темно, сырость. Мы начали потихоньку, по средствам, вытягивать всё это. Потому что это социальная сфера, это люди. Сегодня в животноводстве занято 60–70 человек. Сейчас мы уберём это — и всё, люди останутся без работы. А это наши члены колхоза», — говорит Олег Светличный.

«Мы зажрались!»

Всего в колхозе работают около 200 человек. Это жители не только села Жутово Второе, но и соседнего села Самохино. В общей сложности в обоих поселениях проживают немногим больше тысячи жителей. Практически каждая семья так или иначе имеет отношение к колхозу. Если не выращивают пшеницу, то работают на молочно-товарной ферме или пекут хлеб, делают полуфабрикаты из мяса для продажи в Волгограде и районном центре. Одним словом, без работы не сидят.

«Из каждой семьи кто-то да работает в колхозе. Есть, кто семьями работает. Дедушка работает, отец и сыновья, скоро даже внуки придут. В селе все — кум-брат-сват, — рассказывает председатель. — Одного обидел — всех обидел. Одного не похвалил — считай, всех не похвалил», — смеётся Олег Светличный.

В этом году весна ранняя. Несмотря на начало марта, в поле уже вышли комбайнёры. На озимой пшенице блестит роса. «Такого уже давно не было, — признаётся агроном колхоза. — В прошлом году в это время ходили, искали, где она, родимая, а сейчас видите, как зеленеет».

Работ в поле всегда много. А ранняя весна — только повод начать их скорее.

«Уже начали боронить, — говорит агроном Александр Алыхов. — Объём большой, не знаю, справимся ли? Но до Пасхи должны. На днях сеять начнём ранние зерновые. Это наш хлеб, наши деньги. Свет есть, вода есть, тепло, хлеб, работа. Что ещё надо? При коммунистах говорили, что плохо было, а сейчас любой работе рады. А мы, по-честному говоря, зажрались. Импортное нам подавай! «Чебуреки» всякие! А мы всё своё делаем: и хлеб, и молоко, и пельмени, и котлеты. Золота не надо, лишь бы крошка хлеба была».

«Колхозники не те, что раньше»

В коридоре правления колхоза, которое расположено в одном здании вместе с участковым пунктом полиции, висят стенды, на которых написаны права, обязанности и задачи колхозников. На этих потёртых «скрижалях», увенчанных серпом и молотом, указано, как должен вести себя настоящий колхозник: «Добросовестно трудиться, соблюдать трудовую дисциплину, активно участвовать в управлении делами колхоза» и т. д.

«Колхозники нынче пошли не те, что раньше. Они за общее дело уже так не радеют, — признаётся председатель. — В советское время жили — всё коллективное было. Но когда перестройка пошла, стали паи приватизировать. Всё то имущество, которое было в колхозе, взяли и поделили, привязав к зарплатам. Потом, когда время пришло, люди грамотные стали, суды пошли. Стали требовать: «Отдай мой имущественный пай!» А он по закону есть реально. Мы за последние годы отдали где-то 15 миллионов рублей за эти паи наследникам. И ещё есть кому выплачивать. То есть мы, кто сейчас работает, расплачиваемся за то, что правительство когда-то придумало».

Именно проблема имущественных паёв и сгубила колхозы. Большинство новых руководителей хозяйств просто не нашли возможностей выкупить эти паи у наследников. По этой причине в декабре прошлого года переоформил форму собственности и соседний с колхозом им. Кирова колхоз с поэтическим названием «Заветы Ленина». Теперь это акционерное общество.

Всё свое, натуральное

Олег Светличный приглашает на экскурсию в мясной цех и колхозную столовую, где готовят еду для рабочих на полях и мясные полуфабрикаты на продажу. Помимо выращивания пшеницы, в колхозе ещё занимаются животноводством, но не для перепродажи в мясокомбинаты.

«Откорм не выгоден, — признаётся Олег Светличный. — Людей мало, на животноводство не загонишь работать. Поэтому решили оставить только молочное производство. В 2010 году ещё мясокомбинаты приезжали, покупали мясо. А потом, как вступили в ВТО, мясокомбинаты ушли, ни звонков, ничего. Девать мясо некуда было. И мы решили организовать свою переработку. У нас появился мясной цех, в котором мы делаем пельмени, котлеты, фарш говяжий, фарш свиной, люля-кебаб, тефтели. На всё у нас есть сертификат, дипломы, знак качества, что мы делаем натуральную продукцию. Чем сдавать по дешёвке в мясокомбинаты, которые берут наше натуральное мясо лишь для того, чтобы разбавить им импортное и запах мяса был, лучше мы сами будем выпускать. И нам дешевле, и люди работают».

В столовой работают два повара. Ещё четыре женщины заняты на фасовке и изготовлении мясных полуфабрикатов.

Повар Елена печёт блинчики на электрической блиннице. Газа в столовой нет. Каждый блинчик Елена заворачивает вручную, щедро накладывая начинку — жаренный с луком мясной фарш или печень. «Я раньше своим детям говорила: «В колхоз вы всегда вернуться успеете», — говорит Елена. — У меня дети шесть лет в Сочи прожили, пока Олимпиада строилась. А теперь там очень дорого, вот они назад и вернулись. Всё им тут родное. Сейчас работают на ферме. Вокруг все хозяйства развалившиеся, а наш колхоз на плаву. Работа есть. Это главное».

И колхоз, и ЖКХ

Помимо занятости местного населения, колхоз сегодня тащит на своих плечах и местное коммунальное хозяйство — содержит центральный водопровод, чистит дороги, помогает школе, детскому саду, ФАПу. Может быть, почувствовав такую заботу, потянулись в село и городские жители. Недавно приехала семья агрономов из Липецка — муж с женой и детьми. Перебралась вместе с мужем в колхоз и волгоградка Елена Данилина. Сейчас она занимается продвижением колхозной продукции на рынке.

«Все удивляются, неужели колхозы ещё остались. Переспрашивают, документы смотрят, — рассказывает Елена Данилина. — И мне кажется, это даже влияет на объём продаж, потому что люди тянутся к натуральному. Один покупатель мне даже признался, что, покупая нашу продукцию, чувствует себя патриотом, а не человеком, который кормит заграничные торговые сети».

Про хлеб, молоко и господдержку

Выпекает колхоз и собственный хлеб, который, как говорят, сделан по уникальным старинным рецептам. И если городской хлеб может две недели пролежать, и на нём плесень не появится, то колхозный не залёживается — не успевает, съедается до крошки. При этом цена такого хлеба всего 7 рублей за 500-граммовую булку.

На вопрос о понижении качества зерна для производства хлеба, о котором сейчас говорят некоторые производители, Олег Светличный отвечает просто: «Оно и сейчас из фуражного зерна. Чтобы сэкономить при производстве муки, мельницы, например, берут зерно 3-го, высшего, класса и подмешивают к нему муку из зерна 4-го или 5-го и делают «высший сорт». А кто марку держит, им даже невыгодно сейчас делать очень хорошую муку. Потому что завтра не будет «тройки», и покупатели скажут: «Вчера была такая мука высший сорт, а в этом году хуже». А производитель же никогда не сознается, что он всегда делал муку не высшего сорта».

Не видит председатель и трагедии вокруг молока, которая сегодня также раздувается переработчиками.

«То, что ввели, оно у нас и так есть. Мы эти требования исполняем. На каждую партию мы оформляем ветсвидетельство, что идёт на рынок, что идёт в маслосыркомбинат. А переработчики что-то всколыхнулись, им почему-то это трудно. У нас ветврач каждый день ездит в район, выписывает справки на каждую партию. Для нас это затратно. Но кто переработчики, а кто мы? Мы не можем всколыхнуться», — говорит председатель.

И если к переработчикам, крупным предприятиям, фермерским хозяйствам государство прислушивается и даже делает поблажки, например, отсрочив принятие новых норм по тому же молоку на два года, то к колхозам такого внимания нет.

«Наверху, наверное, считают, что мы все вымерли, — говорит Олег Светличный. — Фермерам дают гранты безвозмездные на постройку фермы — 7 миллионов рублей. Нам не дают таких денег. Мы не подходим под эту категорию. Нам бы этих средств хватило, чтобы обновить ферму. Но нам дают только большие — 55 миллионов. Бери, осваивай. Куча бумажек, куча отчетов. Но нам столько не нужно! У нас площадей просто не хватит, чтобы построить такую суперферму на 10 000 голов. А где мы корма возьмём? А где людей? Кто будет на ней работать? А 7 миллионов нам бы хватило, чтобы восстановить здание молочной фермы и доильный зал. В советское время почему колхозы и совхозы жили? Государство привезло, поставило: «Вот, ребята, вам коровы, вот коровники, кормите, выращивайте, отчитывайтесь». А сейчас что–то спрашивают, что-то хотят, но ничего не дают».