Много лет назад выпускники Копейского детского дома, четыре сестры и брат Танас, были определены на дальнейшее проживание по прежнему адресу их родителей — в дом по ул. Дундича, 33. Хотя здание было в неприглядном состоянии, всему семейству надлежало туда заселиться. За прошедшие несколько лет дом и вовсе был признан не пригодным для проживания, однако квартирный вопрос бывших детдомовцев так и не решился. Здесь же ждал своего нового жилья отставной военный, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Рафит Саматов. И умер, не добившись справедливости.
Читайте также: Орденоносный давно загнил. Как смерть угольной отрасли убила город Копейск
Ледниковый период
Дом по Дундича, 33 представляет собой старую, полуразрушенную постройку 1931 года. Фундамента нет, здание стоит на голой земле. Канализация не предусмотрена, из удобств — выгребная яма под окнами. Здание покрыто трещинами, зияет выбитыми и заклеенными полиэтиленом окнами.
Рафит Саматов получил от государства не жилье, как было обещано, а сертификат на покупку квадратных метров. На ту сумму, что государство выделило военному, ликвидатору Чернобыльской АЭС, буквально отдавшему здоровье за время службы, ему полагалось 650 тысяч рублей. На эту более чем скромную сумму мужчина приобрёл квартиру в этом бараке в 2007 году. Да, состояние неважное, но дом ещё не был признан не пригодным для проживания, а процент износа никто покупателю не сообщил. С приходом первой же зимы пожилой солдат понял: так жить нельзя. Постоянные протечки крыши, вонь из выгребной ямы, щели в стенах и потолке... Дом казался картонным, будто вот-вот сложится и рухнет. Когда он покупал жильё, ему показали и план сноса и расселения дома, и даже эскиз того, что здесь воздвигнут в будущем. Но обещанного не случилось ни спустя 3 года, ни спустя 10 лет.
Читайте также: Челябинское гетто. Как 40 лет существуют жители аварийного дома
Родина бросила своего солдата
Саматов, привыкший, что родине нужно служить, а она будет о тебе заботиться, обратился к местным властям: жить невозможно. Дом необходимо расселять и сносить, либо предоставить людям выплаты, чтоб могли купить себе другое жильё. Но не тут-то было: все, как сговорившись, отправляли отставного военного подальше, присылая отписки. Чиновники били на то, что, якобы, дом признан не подлежащим проживанию, но не признан ветхим или аварийным. А значит — живите дальше.
Не дождавшись понимания у местных чиновников, ликвидатор написал письмо Путину. От имени главы государства ответили, конечно, власти на месте. Им надлежало разобраться с жилищным вопросом Саматова и подготовить ответ в срок до 22 января наступившего года. Именно в этот день в своей ненавистной квартире Рафит Миндиярович умер...
Квартира сирот Танас
Когда заходишь в квартиру, где, по мнению чиновников, должны проживать бывшие сироты, а ныне взрослые копейчане Елена, Вероника и Сергей Танас, невольно подтягиваешь повыше перчатки и накидываешь капюшон. Здесь холодно как в подземелье. На улице с её суровой уральской зимой и морозом в −20 гораздо приятнее и теплее.
В квартире, где прописаны сироты, ещё более неприглядная картина. Я увидела такое впервые — на входе, там, где был когда-то трубопровод, находятся ледяные глыбы от пола до потолка. Пол покрыт ледяной коркой, хрустящей под ногами. Находиться здесь холодно, страшно, неприятно и скользко. Жить, тем более, невозможно.
В доме есть старые, разрушенные печи. Некоторые соседи провели в своих жилищах газ, потратив сотни тысяч рублей. Однако продолжают топить и печи: в квартирах невероятный холод. Жильцы за стенкой в дополнение к печкам установили несколько новых батарей, но потеплело незначительно. Даже крысы, которых здесь полчища, околев в подземелье, выходят, не таясь, к людям погреться.
Приходят сюда и соседские мальчишки, посмотреть на диво дивное — квартиру во льду. Смеются, что можно свой ледовый городок построить. Мамы таким играм не рады: того и гляди рухнет потолок — в квартире выше соседи недавно умерли, там никто не живёт. В каком состоянии жильё на втором этаже, остаётся загадкой.
Сталактиты не в пещере, но в квартире
Слава о том, что в отдельно взятой квартире сталактиты почти как в Кунгурской пещере, обошла весь город Копейск Челябинской области. Знают о ней, конечно, и чиновники. По словам соседей и Елены Танас, которая, сколько себя помнит, доказывает, что здесь жить нельзя, в администрации города имеются документы, подтверждающие, что в их квартире сделан ремонт.
«Приходили как-то рабочие, — говорит Елена. — Предложили окна заделать, побелили. Ну, это просто смешно: дом по документам не пригоден для проживания, а нам побелочку обновили — треш и ад, но вы терпите».
В квартире никто не живёт. А вот счета за коммунальные услуги приходят регулярно. Елена показывает пару бумаг от «Энергосбыта». На одной напечатано: «Квартира отключена от электроэнергии». На другой — долг почти в 30 тысяч рублей. Как такое возможно? Так получилось, что за право жить в человеческих условиях за всю семью бьётся только Лена. Старшая сестра умерла, средняя Вероника — отказалась и теперь живёт без дома и прописки, младшая — нашла мужа с квартирой, а брат и вовсе пропал без вести.
Сирота, которая не сирота
Много лет назад именно из этой квартиры Лену, Нику и Серёжу, а также ещё двух их сестёр забрали от аморальных родителей в детский дом. Елену на какое-то время брала под опеку другая семья. Однако она побывала и в детдоме, и в социальном приюте. Но сиротой Елену не признают. Она показывает кипу справок, бумаг, постановлений, договоров, решений, подчас противоречащих друг другу. Вот решение бывшего главы Копейска, согласно которому Елена вместе с 12-летней дочерью поставлена на очередь на жильё. Вот другое — с очереди она снята, как не предоставившая документы о своём бедственном материальном положении. Танас говорит, никто доказывать свою бедность её тогда не просил. Женщина, растившая одна дочь, работала аж на восьми работах! Едва носила ноги, но была обеспеченней прожиточного минимума точно. Сейчас их с дочкой не ставят ни на какие очереди. Елена не понимает: ведь государство обязано обеспечить её, как сироту, после выхода из детдома квадратными метрами. Если оно считает, что подростки могли после сиротского учреждения вернуться в отчий дом, так почему не поддерживало его в годном состоянии, пока дети этого делать не могли?
Лена говорит, после выпуска она пошла в училище, чтобы жить в общежитии, а следом во второе, чтобы опять зацепиться за хоть какое-то жильё. Сейчас она по распоряжению бывшего мэра города живёт в общежитии колледжа. Однако не так давно получила бумагу, согласно которой в 2017 году ей вместе с дочерью надлежит освободить снимаемую комнату. Причина — долги. А заработать Танас, как раньше, уже не может. Во-первых, тянут назад кредиты — вся мебель куплена ею в долг, во-вторых, её здоровье не выдержало нервотрёпок, связанных с поиском справедливости и места для жилья. В 2011 году Елена на пятом месяце беременности потеряла ребёнка, которого ждала от второго гражданского мужа, а вскоре и с ним рассталась. С тех пор женщина так и не может оправиться от свалившихся несчастий. К тому же жить, зная, что тебя со дня на день выгонят вон из общежития вместе с ребёнком, невыносимо.
«Жилья не ждите»
Елена Танас рассказывает удивительные вещи. Оказывается, в последнее время чиновники ей уже говорят, мол, даже если дом и будет снесён, она жилье не получит. То по причине того, что из детдома вышла давно — время утеряно. То, мол, докажи, что ты действительно дочь бывших хозяев, и квартира и вправду твоя.
«Может, мне умереть? — от безысходности рыдает женщина. — Тогда дочери точно как сироте жильё предоставят. Она, может, не будет всю жизнь мыкаться, как все мы?».
Танас говорит, обращалась уже везде — в прокуратуру, администрации города и области, правительство и президенту. Все письма спускают вниз, на таких уже знакомых, но не родных, «ответственных» за жилищные вопросы в Копейске. Вместе с Леной и её родней расселения дома ждут другие жители. Среди них нет маргиналов. Им просто не повезло родиться и жить здесь.
«Расселять не планируется»
Главный специалист жилищного отдела администрации Копейска Ирина Пенчева уверяет: под снос и расселение в городе попадают лишь признанные аварийными дома, коих здесь — 205. «Здание по Дундича, 33 признано не пригодным для проживания, но не аварийным. А значит, расселять его пока не планируется», — заявили в администрации. Вообще же на очереди на жильё в Копейске стоит порядка 1500 человек. Елена Танас, по словам специалиста, тоже была в этом списке. Но не подтвердила вовремя, что является малоимущей. Жильцы должны инициировать комиссию для признания дома ветхим или аварийным и, если это случится, встать в очередь за первыми 205 домами.
