Педагогическая утопия. Зачем школе трудовик со знанием английского?

И швец, и жнец

Тот, кто найдёт в себе силы прочитать сей реформаторский документ до конца, наверняка изумится. С одной стороны, от непонятных канцеляризмов, с другой - от требований, которые он предъявляет к учителям. Вот лишь некоторые из них: все педагоги должны знать ино­странный язык, прекрасно владеть компьютером, общаться в соцсетях, владеть приёмами психодиагностики, составлять индивидуальные программы для учащихся. Наверное, это замечательно, если учитель труда, физкультуры или химии иногда будет вести урок на англий­ском или по скайпу. Но зачем? Отдельным пунктом прописали «умение читать документацию специалистов (психологов, дефектологов, логопедов и т. д.)». То есть авторы полагают, что есть в стране учителя, которые не умеют читать?

Но особые требования предъявили к учителям русского языка и математики. От первого требуется в числе прочего «вести постоянную работу с семьями учащихся и местным сообществом по формированию речевой культуры», «осуществлять     ­квалифицированный (по скорости, безошибочности и используемым приёмам) текстовый ввод» (в переводе с чиновничьего на русский - уметь печатать на машинке), определять «вместе с учащимся, его родителями предсказание и планирование его «коридора ближайшего развития». А от учителя математики требуется «формирование у учащихся позитивных эмоций от нахождения ошибки в своих построениях и позитивного отношения к интеллектуальным достижениям товарищей по классу». Ага, прекрасно, что у тебя у самого ошибки, зато за успехи товарища порадуйся!

Порочная практика

«Масса школьных учителей и преподавателей вузов напугана этим стандартом, - говорит Всеволод Луховицкий, учитель рус­ского языка и права, член межрегионального совета профсоюза «Учитель». - Наш профсоюз неоднократно разъяснял: данный стандарт - это образ учителя будущего, причём не ближайшего, а лет этак через 50. Но стандарт принимается для другого. Его будут использовать, чтобы принимать на работу, решать вопросы зарплаты, премий и надбавок. И с этой точки зрения он неприемлем. Многие просто вынуждены будут уйти из школы. Наиболее опасное требование: все учителя должны уметь работать одновременно и с одарёнными детьми, и с умственно отстающими, со слепыми и глухими, с мигрантами, социально запущенными и даже с малолетними преступниками и наркоманами. Но для работы с каждой из этих категорий детей есть отдельная профессия».

«Сами по себе чёткие требования к квалификации учителей нужны, - считает Виктор Панин, председатель Общества защиты прав потребителей образовательных услуг. - Сейчас недобросовестные учителя не несут никакой ответственности за низкое качество образования. Но содержание нынешнего документа - это однозначный минус».

Эксперты утверждают, что подобный формализм вообще характерен для работы Мин­обрнауки. Группа разработчиков пишет какой-то документ, на который выделены большие деньги. Затем заявляется, что он поддержан самим министерством и профессиональным сообществом - чтобы ни у кого не возникло желания протестовать. А иначе возникнет неизбежный вопрос: на что потрачены деньги? А если бы он возник, то наверняка особое внимание уделили бы другим, более естественным требованиям - скажем, любит ли учитель поэзию, увлекается ли спортом и, главное, любит ли детей.

Недавно президент В. Путин заявил, что причина всех этих странных новшеств в том, что «представители так называемого креативного класса пробрались в Министерство образования и там всё это «рисуют»... они иногда перебарщивают». Может быть, пора уже умерить креативность и начать решать насущные проб­лемы?

Смотрите также:

• Очередная школьная реформа: зачем менять математику на «воспитание патриотизма»? →
• Бастовать или учить? Кому на руку непродуманные реформы образования →
• Все на физру? →